Он явно был почти в панике.
– Ну ладно, Стас, – с лёгкой досадой пресекла его старания Инессе. Быть может, она ещё выведет его на чистую воду – но позже. А пока не испробовать ли уже открытый обходной путь? – Не надо это произносить. Просто… покажи.
Пальцы подростка, и без того слегка подрагивавшие, крепко сжались на оттопыренной изнутри ткани брюк, затем снова сжались, ещё раз и ещё. Сперва оцепенелые и вялые, движения эти с каждым мигом становились всё стремительней и неудержимей.
– Тебе… нравится этим заниматься? – задала ещё один ненужный, совершенно ненужный вопрос профессиональный психолог, задумчиво сложив руки на правом колене.
– Да.
Дыхание его становилось хриплым, щёки горели.
– Ты делаешь это каждый день?
– Да…
Зачем она спрашивает его об этом?
– Ты знаешь, – здесь Инессе вкрадчиво сделала паузу, – как по-научному называется то, чем ты занят?
– Д-да, – голос подростка дрогнул.
"Эта работа выведет тебя на чистую воду, дорогая".
Инессе помедлила, будто подбирая забытый код к замку подъезда. Нарисованные утки, стало быть?
– Ты видишь Дейзи, – негромко, словно секретничая, шепнула она. – Ты любишь смотреть на неё. Её руки, или крылья, так пикантно сложены…
– Да…
Судя по звуку, тинейджер сглотнул.
– Ты видишь, что ей это нравится, – полушёпотом добавила Инессе. – Ей бы хотелось, чтобы ты признал, что это нравится и тебе… нравится тебе самому. Сказал это вслух.
Шёпот её стал совсем жарким.
– Скажи это, Стас.
Подросток набрал в грудь воздуха. Щёки его заалели в этот миг куда гуще прежнего.
– Мне нравится… н-нравится… м-ммм…
– Что тебе нравится, Стас? – почти на одном-единственном разгорячённом выдохе уточнила она.
Неужто он произнесёт это, посмеет изречь одно из запретных стоп-слов, от которых почти всегда сразу немеет подростковая гортань? По крайней мере, если это не беседа со сверстниками.
– … м-мастурбировать, – еле слышно, не размыкая век и старательно держась в краю трансовых грёз, выронил он последнее слово.
Почему она испытывает странное чувство маленькой сладкой победы, вынудив пациента произнести это вслух и даже не разорвав при этом пелену гипноза?
Инессе рассматривала непристойно изогнувшегося в своём кресле подростка, помимо жара от прилившей к её собственным щекам крови начиная ощущать что-то ещё.
Иной жар, может быть?
– Тебе ведь нравится, – тихо шепнула, почти прошелестела она, – не только Дейзи? Тебя ведь… привлекают и другие нарисованные героини?
– Да, – вымолвил, почти выдохнул Стас.
– Какие?
Инессе в очередной раз облизнула губы.
– П-принцесса Жасмин, – еле слышно, словно мёрзлыми или оцепеневшими губами, сознался подросток. – М-мэг из "Геркулеса". Одна из Муз… оттуда же. Другая принцесса, из "Бременских музыкантов"…
На последнем признании он снова чуть покраснел, а голос его стал почти неразличимым.
– Та, у которой невероятно короткая юбка? – педантично уточнила Инессе. Сама не зная чётко, зачем она это уточняет, но не будучи в силах сдержаться от очередного укола. – Тебе нравятся её длинные ноги?
Голова парня слабо дрогнула в полукивке.
– Ты часто… фантазировал о них, Стас? – вскинула брови психолог. – Специально разглядывая их?
Мычание, исторгнутое горлом пациента, имело отчётливо утвердительную окраску.
– Как? – опять медово-сладким голосом осведомилась Инессе. – Расскажи об этом, Стас.
Из кресла напротив донеслось нечто похожее на сдавленный вздох, на миг даже вызвавшее у неё опасения о нарушении транса. Краем глаза она заметила, что руки подростка заново пришли в движение.
– Видеоплеер, – единым звуком выдохнул он.
Брови Инессе вновь недоумённо поднялись.
Видеоплеер? Их семья так бедна или скаредна, что у них нету Интернета, пусть даже самого медленного? Хотя это объяснило бы несколько специфическую форму сексуальных фантазий парня, обычно принимающих такой облик в замкнутой среде.
– Когда… когда родителей нет, – выдохнул Стас, – я… иногда запускаю запись. Останавливаю… кадр и… рассматриваю…
Глуховатый голос подростка снова сбился. Что ж, ей было прекрасно известно, что гипноз не всемогущ и что многие комплексы продолжают действовать даже при нём.