— Тебе, девочка, что?
Я не смогла выдавить и слова, и показала им бумажку. Одна из них прошлась по ней глазами, затем, не сходя со стула, высунулась немного в тамбур.
— Галиииинаа! — истошно прокричала она.
Из тех дверей, что были в тамбуре с краю, выплыла толстая тётка в белом халате и шапке лет за 45, в огромных очках и с парой крупных бородавок на широком лице.
— В чём дело, Лена?
Та тётка указала на меня. Я подняла руку с бумажкой.
Медсестра взяла направление, прошлась взглядом.
— Да, мне уже сказали про тебя. Значит так, Ира… Ну что ж, пошли! Портфель свой оставь вот тут, на этом диванчике! Не бойся, никому не нужны твои пятерки, а тройки и двойки — тем более! Ну, чего застряла?
Она взяла меня за руку, и с силой потянула за собой. Толкнула тяжёлую дверь, и встав позади меня, втолкнула вовнутрь кабинета. Захлопнула дверь.
Помещение для процедур было похоже на узкий длинный ящик. Под потолком на стене справа было грязное густо закрашенное окошко. Почти всю площадь занимала огромная массивная кушетка, обитая коричневым дермантином и укрытая клеёнкой. Из-под неё был виден край таза. В ногах у неё, в небольшой нише в стене, была раковина, около неё стояло эмалированное ведро под крышкой. А рядом… Там возвышался металлический штатив, вроде вешалки, с несколькими рогами наверху, и на одном из них висел зелёный резиновый, похожий на грелку мешок с длинным шлангом, несколькими петлями переброшенный через крючок с этим мешком. Под потолком у стен горели две лампочки.
Медсестра сняла с ведра крышку, зачерпнула оттуда воды. Пока я дрожала, осматривая кабинет, она успела одеть на шланг небольшой коричневый наконечник, защёлкнуть зажим, и теперь через горловину заливала воду в этот мешок.
— Тут сейчас немного, грамм 400, меньше полулитра, — говорила она грудным голосом. — А чего мы, собственно, ждём? Раздевай быстренько попу, и ложись живей! Или тебя раздеть?
— Как вас зовут? — спросила я. — А до туалета тут далеко! Я могу не успеть добежать!
— Меня зовут Галина Афанасьева. А если ты боишься не успеть, то на такой случай здесь есть горшок! — она выдвинула из-под кушетки обычный детский горшок. — В него и сходишь. После выльешь!
— Ну, нет… — протянула я. Сидеть на горшке, как трёхлетка, это было бы таким позорищем!
Дрожа вся — внутри и снаружи — я дрожащими руками стала ослаблять на шее пионерский галстук. Задрала вверх вместе с кружевным передником подол коричневого школьного платья. Слегка присев, опустила чуть ниже колена белые бумазейные колготки, подняла нижнюю рубашку и спустила трусики. Шагнула к кушетке.
— Да что это ты как мертвая? У меня бабули быстрее тебя ложатся! — сердито заговорила медсестра, и с силой толкнула меня в спину. Я упала руками на кушетку. Затем подняла почти до плеч платье и рубашку, скинула туфли, и улеглась, выставив попу.
— Так, правильно, на левый бочок! Левую руку положи под голову, ноги подогни к груди и обними колени правой рукой! — командовал медсестра. Она уже взяла длинную тонкую палочку, намотала на неё вату, и помакнула в баночку с густоватой и тягучей жидкостью. — Это глицерин, — она стала мазать наконечник клизмы. — А теперь я промажу им у тебя в попе.
Пухлой рукой она отодвинула вверх правую половинку попы, одновременно прижимая меня к кушетке. И тут же вставила в мою дырочку эту вату. Я дёрнулась.
— Это ещё что за фокусы? — сердито заговорила медсестра. — Или позвать на помощь ещё кого-нибудь, чтобы подержали тебя? Так! Ну, у тебя там всё и забито! Такие залежи одной клизмой не размоешь, так что готовься к двум, если не больше! Она продолжала водить взад-вперёд эту палочку, похожую на ту, которыми нам в школе несколько раз брали мазок из попы. — Смотри, заходит на полпальца, и упирается в кал! Ну, ладно… Она вытащила из дырочки вату, взяла шланг с наконечником. Я сжалась, и в тот же момент наконечник клизмы, движимый уверенной рукой медсестры, вошёл ко мне в попу.
— Ой, мама! — непроизвольно вырвалось у меня.
Медсестра довольно ощутимо шлёпнула меня по попе. — Лежи тихо! А то смотри, так надаю!
Первое время чувствовался лишь холодный ручеёк воды. Но потом в животе стало тяжелее и тяжелее, прошла резь. Я вскрикнула, дёрнулась, почти что сбросив ноги с кушетки. Но опытная медсестра успела их перехватить, прижала рукой, а локтём придавила туловище. Я почти что кричала, и даже заплакала, но в этот момент в мешке хлюпнуло, и через несколько секунд она вынула наконечник. Надела мне на ноги туфли, и зажимая попу, помогла встать. Я лишь подтянула колготки и трусики до низа попы, платье упало, и я с тонким визгом, спотыкаясь, побежала по коридору.