Когда нам пришла в голову эта идея, мы с супругой Иринкой, разбирались в очередной куче фотографий, благополучно нащелканных за две недели отпуска. Появление идеи вызвало большое, если не сказать — подавляющее количество, снимков с обнажённой натурой. Иначе говоря, мы с женой, как обычно, нафотографировали преимущественно её саму, в разных местах, во всеразличных нарядах и без нарядов. Периодически встречался и я, чаще — одетым.
Суть пришедшей нам идеи, была простой, — огромное количество эротических фото должно каким-то образом трансформироваться в качество. А всё потому, что фотографировать и фотографироваться мы, конечно, любили. И много. Но всегда при этом не хватало или оптики, или интерьера, или экспозиции. Явное отсутствие профессиональных навыков было очевидно. Следовательно, нам необходима помощь профессионала. Желательно в студии.
Что я и озвучил жене. Какое-то время заняли препирания и отговорки. Что, мол, она не модель, да и не известно кто, и чего, и как; и стыдно ей. И как ты, типа, подумать мог. Но всепоглощающая любовь к качественной эротике, и мои убеждения, что она супер, всё же своё взяла. Мы с супругой хлопнули по рукам, остановившись на варианте набора фотографий в белье. Разумеется в студии.
Решили не тянуть, чтоб не пропало настроение. И я увяз в обзвоне всевозможных студий, а жена — в примерках всяческого белья и аксессуаров. Трижды я выезжал на встречи с потенциальными мастерами; приблизительно столько же раз Ирка совершала шопинги по магазинам белья. В результате, я остановил выбор на пятидесятилетнем дядечке, с богатым опытом съёмок в стиле НЮ. А Ирка обзавелась дополнительно несколькими наборами белья и двумя купальниками, облегчив наш бюджет на солидную сумму. Назвать её приобретения скромными, у меня почему-то язык не повернулся.
Почему дядечка? Расположил он меня к себе мягкой манерой разговора, и наличием небольшой уютной студии на севере Москвы. Ну, и образцами фотографий, коих имелось у него столько, что и пересмотреть все не представилось возможным. Цена, кстати, тоже была божеской, в отличие от других представителей этого рода деятельности. При этом он был не против моего присутствия, и не отказывался отдать нам негативы, выторговав у меня возможность, оставить себе для образцов несколько отпечатков. Особенно после того, как я тайком от супружницы, показал ему десяток наших лучших фото. В обмен на это, разрешил мне вмешиваться в процесс съёмки.
Признаться честно, мысль продемонстрировать жену в неглиже хоть кому-то, преследовала меня уже давно. Но в нашем с ней благополучном союзе, на вопрос этот был наложен строжайший табу. Удивительно, в принципе, было уже то, что она вообще согласилась на этот эксперимент. Нет, — назвать её ханжёй у меня не было причин. Мы не имели разногласий в сексуальной сфере. Напротив — мы всегда хотели одного и того же. И многочисленные нескромные фотографии, а также наши бесконечные совокупления, лишнее тому подтверждение. Ирке, бесспорно, всё это нравится. Вот только нравственный порог не позволяет ей, вовлечь в таинства отношения двух любящих людей, посторонних.
Накануне я просто изволновался. Ирка, судя по всему, — тоже. Но отказываться было поздно, да я и не хотел. А потому, в назначенное время мы позвонили в металлическую дверь, за которой, без опознавательных знаков, пряталась студия Сергея. Открыл он сам, да и кому ещё там быть, и мы вошли в царство фотографии, отрезав за собой пути к отступлению.
Я там уже побывал, чего не скажешь о супруге, и она с интересом разглядывала интерьер студии: софиты, зонты, экраны, подсветки и прочую специфичную дребедень. Чувствовал я себя скованно, хотя Сергей старался нас расслабить, рассказывая что-то о тонкостях своей работы. Ирке было проще, — она заблаговременно хлопнула пива. А мне руль помешал. Поэтому, когда она скрылась за ширмой, чтобы войти в роль и переодеться, я с трудом, невпопад отвечал на вопросы фотографа.
Однако челюсти у нас отвисли одновременно с ним, когда минут через пятнадцать супруга явила нам себя. Я, в общем, привык к реакции окружающих мужчин на жену свою, но всё равно, каждый раз замечаю эти взгляды. Есть на что смотреть, и в правду. Ирка не высока, — метр шестьдесят и весит всего сорок пять. Жира в ней нет. Я пока не нашёл, например. Зато все первичные половые признаки нагло выпирают в тех местах, где им и положено выпирать. В двух словах описать её невозможно. И ноги, и живот, и грудь, и длинные чёрные волосы её, требуют длительного отдельного рассказа. А в целом, для Иркиных двадцати пяти лет, все её прелести делают её заметной среди кучи женщин, даже, когда она одета. В данный момент, назвать её одетой я бы не смог.