— Садись! . . — он сел с голым хуем на край.
Лора оттопырила назад попку и, внимательно глядя под себя, стала медленно присаживаться колечком сфинктера к нему на балду. Хуй был потолше пластикового, она навинчивалась аккуратно, круговыми движениями покачивая узенькие бёдра, а Семён помогал — поддерживал снизу под растянутые попины щёки…
Раечка, совершенно обалдев, почувствовала, как через прослюнявленную насквозь ткань ей в ротик начинает струиться тёплое сладкое молоко…
— Полижешь мне? . . Ну? . . Разок… — Синица Ивановна вынула у неё изо рта возбуждённый сосок и потянула ночнушку через голову.
— Ч. . что? . . — оброненная на постель из тёплых объятий Раечка смотрела в лёгком недоумении на карячащуюся уже жопой кверху перед нею Синицу Ивановну.
— Что-что! Пизду — вот что! Ну, полижи… хоть разок… — Синица натужно выпятилась откляченным кверху задом, и Раечка увидела, как выпирает из-под тёмной волосатой щели большой надутый похотник её домохозяйки.
— Тётя Зина, я… я не умею… то есть… — Раечка, растерянно присев со сложенными на коленках ладошками, быстро моргала, — то есть… не пробовала… никогда…
Но руки сами уже просились и подавались вперёд по измятой постели. Раечка поползла по-щенячьи под большую пизду, сильно запрокидывая назад голову. Провисающий, налитой клитор домохозяйки величиной был похож на сосок её большой сиськи, и Раечка сразу весь взяла его в рот, чувствуя теперь солёный вместо сладкого вкус на губах и зарываясь носиком в по-домашнему тепло пахнущую мочой большую прощелину пизды. Пизда большими оволосёнными губами доставала ей до щёчек и пласталась мягко-влажною жаркостью по лицу, клитор играл напружиненно-скользким стерженьком во рту по языку, и Раечка тихонько заурчала и громко заплямкала о пизду.
— Ох, красавица… — Синица не вынесла резкого наплыва страсти по животу и звонко пёрднула в потолок. — Соси, соси его! Так! Соси мне мандень! . .
Раечка звучно чавкала — баловалась со вкусной пиздой, а Синицу Ивановну заносило всё выше и выше… Семён, глядя на такое, встал на ноги, упёр Лору ручками в коленки и принялся драть её в задницу уже по-настоящему, шлёпаясь ей о поджарые булочки и далеко подмахивая под лобок сильно отвисшей мошонкой…
— Только… сейчас… доберусь… так лицо отставь! . . — Синица едва выговаривала через пых. — Я пружусь, как уносит! . .
Раечка тесней прижалась лицом и задёргала по болтуну скользкого клитора кончиком язычка. Секель сильно напрягся ей в рот, давая понять — уж вот-вот! . .
— А! . . О! . . А! . . Ххх! — зашлась Синица влёт в жалобных причитаниях. — Пизда моя! . . Ах… Тикай!
Раечка бережно уложила скользуна на ложе своего язычка и сильно вжалась с ним хозяйке в пизду…
— А. . аххх! — Синица Ивановна забилась жопою и побежала…
Струя неизвестно-неведомого пьянящего вкуса ударила мощно Раечке в основание язычка и проструилась в напряжённо подставленное горлышко. Выгнув до невозможного шейку вверх, Раечка едва проглатывала накачиваемый в неё сильными прысками сок, но упорно не оставляла пизды.
— Тогда и поссу! Ну, держись! . . — пыхтящая на выходе из оргазма Синица Ивановна уже не в силах была не развлечься. — Эх, ну всё… пошла! . .
Она чуть лишь поднапряглась раскудлатеной мокрой пиздой и пустила Раечке в рот уже вкус других своих вод. Раечка вся подобралась и вмиг впрыгнула на корточки, задрав над собой жопу Синицы ещё выше. Непрерывная теперь струя проливалась в неё, минуя, казалось, и рот, пробегая впрямую по горлу…
Семён заливал со стояка малафью Лоре вглубь…
***
— В душ?
Обе растрёпанные вдрызг стояли посреди кухни, прислушиваясь к мирному храпу из родителськой спальни.
— А, не охота… Утром! — Лора мягко затаскивала Раечку в свою комнату, к себе на постель.
Скинув на половики покрывало и зарывшись в шёлковые простыни, они мягко барахтались, обнимаясь, и дурачились, лапаясь за грудки, животы и чуть липкие ляжки.
*****
— Чё-та попа болит… Посмотри? — Лора взобралась почти на подушки и на карачках раскрыла свои смуглые половинки.
Раечка сразу же оказалась позади неё, приблизив лицо к разведённому в стороны ущелью. Растянутая толстым хуем Семёна дырочка попки ещё не сходилась и жарко дышала тёмным кольцом. Носик Раечки тут же вдохнул пряный запах спермы Семёна, пролитой по редким чёрным волоскам возле краешков. Раечка высунула язычок и подцепила на него широко раскрытое колечко попы. Лора довольно заурчала в подушку. Раечка несколько раз прокружила кончиком по колечку, один раз забралась глубоко внутрь, а потом чмокнула эту растяшку-дырку губами и со смехом опрокинула барахтающуюся Лору под себя — спать хотелось уже просто до чёртиков!
Лора дёрнула шнурок ночника и приникла в поцелуе к ещё нежно-лакомо пахнущему мамкиной писькой и папкиной спермой ротику Раечки, шепча в него: "Спокойной ночи, любимая моя… ".
=*=
Это была её восемнадцатая весна — пора активации.
"Ди-дзет, три ноля, сорок семь, Лай-Летим_Традисканция 17&3… Ди-дзет, три ноля… Традисканция, ёб твою мать… Кора, бля!!! Ди-дзет… "
Пульс станции бился об атмосферу, пытаясь её пробудить от семнадцатилетнего сна.
— Мой командир, они называют нас планетой-икс — на большее фантазии не хватило! — Агора_Летим отвлёкся от программ-передатчика, принимая чашечку кофе от сидящего рядом с усталым лицом Файер-Мэда.