Квартиру на стук открыла какая-то бабушка, что меня несказанно удивило, — и провела нас в длинную, как трамвай, комнату. Вдоль одной стены стояли две односпалки, у второй — большой полированный стол.
Девочки закрыли дверь, и все четверо замерли в нерешительности. Только сейчас я смог как следует рассмотреть наше "приобретение". Обе высокие, одна коротко остриженная в джинсовом сарафане до колен, другая — с пышной кудрявой шевелюрой в блузке и юбке из легкой ткани.
В подобные минуты смущение снимается напускной наглостью. Ни шлюхи, ни, тем более, Пашка не проявляли инициативы, но делать что-то было надо. Опершись о стол задом, я подтянул к себе довольно вальяжным движением стриженную.
— Ну, покажи, что мы тут имеем.
Она послушно, не поднимая глаз, сняла сарафан, оставшись в одних светлых трусиках. Я повертел ее перед собой: худощава, маленькая грудь, плоский живот, узкие бедра. Бросились в глаза синяки на ногах.
— Тебя что, ногами били? — спросил я.
Ее подруга хмыкнула.
— Это она с балкона упала.
— Ну ладно, что вы можете?
— Все, кроме анального секса, — ответила стриженная.
— Хорошо, поехали, — я оттолкнул ее, усадив перед собой на кровать и расстегнул брюки.
Соседняя пара занялась тем же.
В рот Вика взяла сразу, без колебаний. Что-что, а минет она делать умела. Ее губы и язычок привычно играли моим членом. Она будто отрабатывала обязательную программу, без отвращения, но и не испытывая приятных эмоций. Я заметил краем глаза, что Пашка лежит на кровати, а Анжелика стоит на четвереньках, головой между его ног. Больше я заметить ничего не смог, так как Викин рот превратился в какую-то теплую влажную вакуумную дыру, в которую меня всего стало неудержимо засасывать через мой же член. Испугавшись завершить все за секунды, я отстранился. Вика взяла пакетик, разорвала его и достала презерватив. То, как она надевала его, — было высшим пилотажем. Никогда я не думал, что настолько элементарную процедуру можно превратить в своего рода искусство. Боюсь я не смогу объяснить до конца четко, что же именно происходило. Вика начала с того, что вновь погрузила мой член в свой ротик, обильно смазала его слюной, затем совершила пару махинаций с самой резинкой, а уже после этого одним неуловимым движением упаковала страдальца, завершив все опять же мимолетным заглатыванием моего члена. И это заставило меня прогнуться всем телом. Уже не удерживая своих чувств, я опрокинул девчонку и слету вошел в нее. Все мои ощущения свелись к стучанию спермы в мозгах. Стараясь как-то отсрочить неизбежное извержение, я прокрутил Вику перед собой на 360 градусов и остановившись за долю секунды до неизбежного, вышел из нее. Если уж тонуть в грехе, подумалось мне, так почему бы его не сделать свальным.
Я оставил наблюдающую за мной с немым удивлением шлюшку и подошел к соседям.
— Паш! Ты не против, если я составлю тебе компанию?
— Нет, конечно.
Уже вознамерившегося пристроиться сзади к его пассии, меня остановило ее замечание.
— Мы не меняемся партнерами.
Настаивать я не стал и, пожав плечами, с разгоревшейся жаждой мести, вернулся к начатому.
На чувства девушки мне было наплевать, ее худенькое тело превратилось в моих глазах в станок для получения удовольствия. И я его получил. Жесткие резкие удары заставляли Вику вскрикивать. Наконец, поставив ее на четвереньки и войдя сзади, я приступил к финальному аккорду. Ее маленькая грудь послужила вожжами, я вбивался в нее с остервенением кончающего последний раз в жизни. Вика кряхтела и стонала, но не сопротивлялась. Она, как хорошо объезженная лошадь, делала свою работу до конца. Который, впрочем не заставил себя долго ждать. Волна горячего удовлетворения захлестнула голову, руки, ноги. Заставила навалиться на проститутку всем телом, распластав ее по жалобно скрипевшей кровати. Ее наплыв длился всего лишь мгновение, а затем она сошла на нет, оставив пустоту, отрешение и омерзение.
Я сел, привалившись к стенке, брезгливо стащил с себя презерватив и отбросил его в сторону. Пролежав минуту, Вика встала и, накинув сарафан, вышла из комнаты.
— Подмыться, — лениво объяснил я сам себе. Достав сигарету, закурил. Руки дрожали. — Надо меньше пить, — опять таки самому себе заметил я.
Девушка вернулась с графином воды и стаканом.
— Дай и мне, — попросил я. Она протянула мне полный стакан.
— С похмелья? — Вика саркастически улыбнулась, заметив дрожь в руках.
— Ага, — хмуро согласился я.
Немного отдышавшись я заметил, что Анжелка по прежнему барахтается головой меж Пашкиных ног, время от времени бросая на него выжидательные взгляды. Отдыхая, я закрыл глаза.
В тишине прошло минут пять. Глубоко вздохнув, Пашка поднялся с кровати, отстранив от себя девушку.
— Нет, не могу, не знаю, что со мной, ни хрена не получается, — он оделся и сел, закуривая. Не собираясь что либо комментировать, я рассматривал Анжелику.
Такая же страшненькая как Вика на лицо, она гораздо выгоднее выглядела телом. Девушка была под метр восемьдесят ростом, обладала удивительно длинными стройными ножками и потрясающе красивой грудью. Именно грудь у нее заслуживала особого внимания. Две крупные перевернутые чаши, тяжелые и величавые, даже на вид захватывающе упругие, были ее настоящим украшением.
— У нее потрясающая грудь, — заметил я Пашке.
— Да, грудь у нее отменная, — уныло согласился он. Девушка собралась было одеться.
— Подожди, — остановил ее я. Бросив на меня вопросительный взгляд, она отложила одежду в сторону и закурила.
Несколько минут мы перебрасывались пустыми фразами, и вдруг я почувствовал, что мой интерес к Анжелике становится все более обоснованным. Желание еще не сформировалось в виде бурной эрекции, но уже слегка обожгло мои внутренности.
— Иди ко мне, — я опустил кудряшку на колени у своих ног.
*****
— Раз уж так случилось, что тебя не взяли, значит это не будет обменом партнеров, — и, утопив руки в ее шикарных волосах, я приблизил голову девушки к своему паху.
Всего одного легкого касания полных горячих губ хватило, чтобы член мой вздыбился подобно дикому мустангу. Анжела ни в чем не уступала подруге в искусстве минета. Складывалось впечатление, что они обучались в одной школе.
Но мне хотелось уже не только этого. Встав коленями на кровать и поставив девицу перед собой на четвереньки, я вошел в ее рот как во влагалище. Скажу вам, это чудо, взяв инициативу в свои руки, трахать женщину в рот. Неизбежно накапливаемая и неуспевающая сглатываться слюна громко хлюпала от моих быстрых и резких движений. Удерживая голову девушки руками с боков, я не давал ей ни увернуться, ни отодвинуться. В какой-то момент я в экстазе переусердствовал и вогнал член в нее так глубоко, что Анжелку чуть не вырвало. Откашлявшись она взмолилась:
— Я не могу так.
— Хрен с тобой, надевай!
Девчонка мгновенно достала презерватив и выполнила процедуру с той же уверенностью и умением, что и Вика.
— Учат вас этому что ли, — довольно пробурчал я. — А теперь ложись на живот.
Девушка повиновалась. Это восхитительно, чувствовать всем телом под собой женщину, когда твой пах покоится на свежей прохладе ее ягодиц, а руки утопают в мякоти груди. Тем более такой.
Войдя в нее, я начал свой танец. Не могу сказать, на что это походило. То ли самба, то ли тумба-румба. Но станцевал я на ней от души. Так приятно иногда не думать о партнерше, а следовать только своим желаниям. Вот и я отпустил их на волю, Анжелика моя уже не просто постанывала — она кричала в голос.
Наконец я снова взорвался волной удовольствия, боль, вызванная силой, с которой я в этот момент сжал и натянул женскую грудь, наверняка еще долгое время после нашей встречи напоминала ей обо мне.
Устало вздохнув я поднялся. Разметавшаяся по кровати проститутка напоминала "Жигули", попавшие под танк. Я с наслаждением похлопал ее по крупной влажной попе.
— Ты просто чудо.
Как ни странно, но время, затраченное на эту оргию с двумя девушками не превысило тридцати минут. А еще через десять мы с Пашкой уже садились в нашу машину.
— Ну вот и все, — я закурил, — а удовольствия хрен да маленько.
— Ты-то хоть трахнул, а я…, — чувствовалось, что в Пашкиной голове бродили далеко не розовые мысли.
— Брось ты, — попытался я успокоить его, испытывая в душе подленькую, но все же гордость за себя, — это всего лишь шлюхи, стоит ли огорчаться, что ты их не трахнул?
— Неудобно как-то.
— Плевать, ты их больше никогда не увидишь, забудь о них.
— Тут ты прав, — повеселел он, — куда рванем?