— Да. Это не преступление!
— Я поймал тебя, тайком проникшую в мой кабинет в: — он взглянул на настенные часы: — в половине десятого вечера. — Весьма подозрительно, если ты хочешь знать мое мнение.
— Я заработалась допоздна, и мне нужно было размять ноги, вот я и вышла прогуляться. Увидела у тебя свет и решила заглянуть: убедиться, что все в порядке.
Малфой шагнул еще ближе, и Гермионе пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его глаза. Девушка чувствовала биение его сердца, запах его парфюма, пряный, манящий, окутывающий ее невидимым облаком, лишая способности рассуждать здраво. — Знаешь что, Грейнжер? — Малфой медленно улыбнулся. — Ты так и не научилась врать.
Гермиона знала, что ей следует возмутиться, но была не в силах как следует разозлиться. Он перехватил второе ее запястье, и прижал обе руки к стене у нее над головой, а затем наклонился ближе, заставляя смелую гриффиндорку задрожать, когда его губы коснулись ее уха.
— Хочешь знать, что я думаю? — мужчина не ждал ответа. — Я думаю, что ты пришла сюда с определенной целью. Так же как ты приходила прошлым вечером: и вечером до этого: и еще раньше. Видишь, я знаю, что ты преследуешь меня; наблюдаешь за мной; шпионишь. Вопрос в том: зачем? Какой-нибудь из моих противников нанял тебя?
Он втянул в рот мочку ее уха и слегка прикусил, девушка судорожно вдохнула и замотала головой.
— Нет? Хорошо: тогда может гоблины?
Гермиона снова нетерпеливо помотала головой, отчаянно стараясь сдержать стон, когда его губы коснулись нежной кожи пониже ее уха. — Они не: не интересуются политикой, — задыхаясь, прошептала девушка.
— Похоже на правду. Может Поттер? Вновь пытается начать детское соперничество?
Она выгнулась ему на встречу, и мужчина легкими поцелуями опустился к ее шее.
— Нет: Гарри: ох-х. Гарри не знает, что я здесь.
— Нет, не думаю, что Поттеру понравилось бы застать нас в таком двусмысленном положении, не правда ли? — Малфой усмехнулся ее тихому согласному всхлипу, и продолжил допрос. — Панси вернулась. Вертелась тут, задавала вопросы. Она приходила к тебе?
Гермиона попыталась освободить руки. — Как будто, я стала бы ей помогать! — возмущенно выдохнула девушка.
— Хорошо: не Панси.
Глаза Гермионы сверкнули, и она попыталась оттолкнуть нависшего над ней мужчину.
— Нет, не Панси: Панси никогда.
Малфой поднял голову.
— Полегче, Грейнжер: не стоит заводиться из-за пустяков. Хотя, должен сказать, мне приятно знать, что мой враг, твой враг тоже.
Его голос внезапно стал серьезным.
— Просто будь осторожна. Панси может быть опасным противником.
— Я учту, — прошептала девушка. Ее сердце сжалось, от прозвучавшей в его голосе заботы.
— Итак, — суровый тон вернулся. — Кто еще мог подослать тебя?
— Никто! Мерлин, ты такой подозрительный! Оставь, никто не посылал меня, Малфой. Это все моя глупость, ясно?
— Продолжай, — он уткнулся носом в воротник ее рубашки и прижался губами к выступающей ключице.
— Как неловко, — девушка снова попыталась высвободиться. — Ты не позволишь мне уйти отсюда с чувством собственного достоинства, не так ли?
Малфой фыркнул ей в шею, заставляя поежиться. — Черт, конечно, нет, Грейнжер, прошептал он, всем телом прижимаясь к ней, его колено оказалось между ее бедер, а его грудь прижалась к ее груди. — Я знаю, что никто не посылал тебя. Я хотел, чтобы ты признала, что преследуешь меня. И не просто преследуешь, а ради собственного удовольствия. Признай, что находишь меня привлекательным, что ты: — его голос перешел в низкое рычание, — что ты хочешь меня: так же сильно, как я хочу тебя.