Не ожидавшая уже обращенья к себе, Маринка, красная как рак растерянно попыталась обернуться, но онемевшие от только что схлынувшего невероятного напряжения ноги её чуть не подкосились.
— Курсант Ковалёв, назначаетесь ответственным! — кэп хозяйственно заправлял хуй в мотню. — Курсанта Томину сейчас же на плац, и — три круга лёгкого бега! Затем без промедленья сюда…
— Товарищ капитан, ночь… — Серёга Ковалёв недоумённо переводил взгляд со своего дующегося холма в штанах на всё ещё подрагивающую в предоргазменных судорогах Маринку с голой жопою. — В штабе дневальные пооблажаются со смеху! . .
— Ковалёв, ты Родине служишь или дневальным штаба, с удовольствием бы поёп твою мамочку, если бы довелось! У нас здесь приказ командира закон или в что? Томина, тебе помочь штаны натянуть?!
И через пару-тройку минут Серёга уже зябко передёргивал плечами на предутренне свежем плацу, наблюдая словно парящую вокруг него в свете неоновых фонарей Марину. Совершенно воспарить Марине мешали лишь кирзовые "берцы", а Серёга от холода забыл думать про хуй.
— Три… Всё, погнали! — Серёга не выдержал и сам припустил за Маринкой бегом в спасительно-тёплую казарму.
— Чё, блять, набегались?! Делать нехуй больше, как по ночам по плацу гасать! — приветливо встретил их командир роты курса, потягивая растопленную заново Серёгину пахитоску. — О, сразу другое дело! Отлично! . . Ага…
Он вручил переходящее курево Серому и подошёл к пыхающей во все лёгкие Марине.
— Вот… Умница! Взмокла краями! — капитан облапывал её через форму, пока надолго не встрял под мышками, на которых по гимнастёрке разошлись большие тёмные пятна горячего пота. — Ну всё. Раздевайся совсем! Всё, кроме штанов. Штаны и бельё до лодыжек!
Путаясь во всё ещё непривычно громоздких элементах одежды, Марина выкарабкалась, наконец, на свежий воздух и застыла в полнейшем смущении перед двумя пожирающими её мужскими взорами. Ладошки её непроизвольно скрестились на вновь задыбившемся клиторе.
— Нет, это не надо… — капитан присел перед ней и сам отвёл в стороны руки ей. — Серёга, давай аккуратно суй в задницу только башку, а я устрою ей месть и закон… Курсант Томина, ноги на ширину плеч! Чуть присесть! Ниже! Жопу назад!
Клитор-торчун смотрел теперь вертикально вниз, и кэп принялся тягать его вверх и обратно с играющей улыбкою в мягких усах:
— Зря ты, Томина, жопой сжимаешься так… Ох и зря… Ой, что будет теперь! . .
Маринка затревожилась ножками и мурлыкнула мягко внутри себя: сквозь кончики пальцев командира роты их курса будто проходил лёгкий всё смешивающий в её голове ток, и всё вокруг становилось чарующе безумно и хорошо… Серёга Ковалёв не проявил тантрической стойкости — задвинул по самые яйца в широко раздвинутый зад Мариночке и закейфовал… Он мерно накачивал, доставая до каких-то чувствительно-тёплых глубин, когда Марина поняла, что больше не выдержит…
— Нет! . . Нетушки… Нет! . .
Она сильно присела, чуть не снявшись с хуя совсем… Но Серёга тут же догнал и так резко всунул, что заныло в груди… На глубине растеклось горячее облако произливаемой им спермы… Мариночка ойкнула от всеохватившего счастья, задрожала коленками, зажмурила напрочь глаза и сильно ударила вниз в болтающиеся на щиколотках трусики и галифе прозрачно-резвой струёй…
— К тому же и блестяще-полноценные способности к сквирту! . . — окончательно заключил звезда-капитан Алания Боливар по прозвищу Васин. — Надо же — обоссала ведь всё… Три наряда вне очереди. ДОС, отведёшь подмыться и на получение… Справитесь до подъёма?
И пока комротакурса клацал замком в запираемых снаружи дверях, Мариночку Томину в промоченных до коленок штанишках тискали за углом охреневший от её растрёпанного вида дневальный поста и Серёга.
Но как только приближающиеся шаги командира послышались в коридоре, дневальный вновь взметнулся на тумбочку, а Серёга взял Маринку за руку и повёл в круглосуточную каптёрку к каптёру Бабашка-Семёнычу на предмет выдачи им пребывающей в эйфории первокурснице назначенной командиром внеочередной лётной формы…
(Возможное продолжение и развитие произведения на сайте "Ластонька" — http: //lastonka. narod. ru)
* * *