Таня осторожно притворила дверь, не дай бог скрипнут ржавые петли, подошла к солдату, присела перед ним на колени, взяла в руки хуй.
— Ну не томи, же! Давай.
Приоткрыла рот нанизалась губами на плоть еще толком не восставшую от того мягкую и податливую. Хуй толчком вздрогнул и начал быстро восставать, напрягаться, заполнять собой всю полость рта. Это ведь самое удивительно в минете. Только что он был таким маленьким, беззащитным и вдруг пульсирующими толчками вырос, возмужал, стал твердым и агрессивным. Надо бы хоть использовать свое плачевное положение и удовлетворить своё любопытство, свои грёзы одиноких ночей, когда мастурбирую представляла, придумывала отдаваясь сексуальным фантазиям… Но тогда это лишь были фантазии, не подкрепленные знанием, о том как это происходит… Сейчас реально, всё. Нужно хорошенько запомнить, нужно прислушаться к своим ощущениям, нужно понять. Когда еще придется? Она прислушивалась, она наблюдала и запоминала. Нет, слишком хорошо не было, что то мешало. Что мешало? Наверное подневольное положение, дурацкая, идиотская ситуация в которую она попала. Надо будет как ни будь с Дениской такое проделать,!
когда всё плохое будет позади, когда они уединятся для встречи, когда будет хорошо и спокойно. Вот тогда она в полной мере ощутит и осознает все детали процесса…
— Молодец, молодец, — шептал солдат одобрительно, — так, так. Давай еще, пусти его до самого горла, пожестче, агрессивней. Еще! Еще!
Схватил ее за уши помогая себе руками и нанизывал ее на себя нанизывал, двигая жопой, стараясь, чтобы ее губы доставали до самой мошонки, закатывал глаза от блаженства. Таня мельком вскидывала взгляд, посмотреть на его реакцию. А когда он задрожал в нетерпении предвкушая оргазм задвигалась чаще, обхватила солдата обеими руками за бёдра, помогая себе, помогая ему. Солдат кончил глубоко в горло. Второй раз за этот день Таня ощутила тёплое томление в паху и под сердцем, но на этот раз значительно слабее.
— А теперь отпусти меня, — сказала Таня вытирая рот ладонью.
— Я не обещал тебя отпустить.
— Но… Ты же сказал…
— Я ничего не говорил, я только попросил тебя отсосать…
Таня бессильно опустилась на березовое полено где рубили дрова. В голове замутилось, стало нехорошо от того, что страхом заволокло сознание, сжалось сердце, замлели руки и ноги. Но может быть они не хотят, чтобы лейтенант ее увидел? Тогда они просто оставят её здесь, а сами уедут в часть. Эта мысль ее успокоила. Оставалось лишь ждать. Томительно и с чувством конфуза перед солдатом, что несколько минут назад так ловко ее использовал не обещая ничего. Там во дворе, заурчал мотор, захлопали дверцы машины, раздался окрик сержанта, всё пришло в движение. Ну наконец-то! Они сейчас уедут.
— Пора — сказал солдат. — Выходи, тихо.
Он взял ее за руку и повел к машине с маскировочным брезентом над кузовом.
— Лезь!
— Но…
— Лезь тебе говорят, в кузов. Быстро!
— Но…
Он нервно подтолкнул ее к борту с железной ступенькой под номером. Удерживая за спину, подхватил ладонью за зад. Таня в суматохе поставила ногу на ступеньку, схватилась за борт руками, подтянулась. Сзади ее подтолкнули и она оказалась в кузове, под тентом. Там уже сидел "третий" с ее вещами.
— Тиииихо! — шикнул "четвертый" — ложись к баулам.
Она легла и ее прикрыли куском брезента, вместе с вещами. Она лежала в кромешной темноте, в пыльной духоте и в голове не промелькнуло ни единой мысли, лишь сухой, шелестящий стук пульса в висках. Она не понимала, что от нее хотят эти солдаты, ведь всего-то нужно ее отпустить и не писать никаких протоколов. Ступор… Полный ступор в голове, в мышцах, в теле. Ни двигаться, ни думать, лишь лежать под душным куском брезента и ждать.
— Товарищ лейтенант, — раздался бодрый голос сержанта где-то рядом, — готово!
— Тогда, поехали.
Захлопали дверцы, заработал мотор и машина тронулась с места.
— Товарищ сержант, — спросил нагло и вальяжно "четвертый", — можно я после учебки останусь в полку, сержантом, после Вас?
— Можно, — буркнул сержант, — если осторожно.
— Я серьёзно… Духов буду гонять, как Вы. Я могу…
— Посмотрим на ебало твоего лица.
— Вы похлопочите за меня? Ну хотя бы командиром отделения… А я, блядёшку Вашу, охранять буду.
— Как козел капусту? — усмехнулся сержант.
— Нет, ну правда.
— Я тебе сказал, солдат, посмотрим, — раздраженно и устало ответил сержант, тем самым давая понять, что тема исчерпана.
Машина остановилась перед воротами части. КПП. Лейтенант доложил по форме дежурному по полку, капитану, предоставил рапорт, о том, что за время службы в городском патруле никаких происшествий не произошло. Потом они покурили с капитаном уже не по-уставному, похихикали над рассказанной лейтенантом истории об интересной блядище, что он сегодня подцепил в баре около вокзала и как он ее ебал прямо в парке, в глухом закутке, в кустах. А там по тротуару люди ходят, почти рядом и ничего не подозревают. А он ебёт ее, ебет, а она стонет, стонет…
— Мандавошек небось нахватался? — сказал капитан.
— Вроде нет…
— Ну давай, Лёха, послезавтра я, в город заступаю.
— Удачи. Повеселиться.
— А то ж…
Они ударили по рукам. Лейтенант сел в машину и машина заехала на территорию полка.
— Так, сержант, — сказал лейтенант, — я пошел домой, а ты давай, проведи вечернюю поверку в роте, позвонишь мне, доложишь…