Я рассудила правильно — и не успела я опомниться, как Эш оказался чрезвычайно надёжно скован, а расстановка сил внезапно изменилась. Я отстегнула от ошейника проволоку и привалилась спиной к стволу дерева, за которым до этого пряталась, пока сердце моё не забилось наконец ровнее. На такое положение вещей я никак не рассчитывала, и понятия не имела, что делать со своим бывшим тюремщиком. Наконец я решила действовать не спеша и по обстоятельствам, пока Эш приходил в себя и медленно ворочал головой. Повернувшись, он смерил меня злобным взглядом. По его виску сочилась кровь.
— Сука… ты мне руку сломала, что ли? Думаешь, легко отделаешься теперь? — прорычал он.
— Н-не знаю, — сказала я, обнаружив, что в горле у меня пересохло. — Посмотрим. Пока ещё сама не знаю, что делать.
— Сними браслеты сейчас же, и я не стану наказывать тебя слишком строго, — потребовал он.
— Как же, как же, — усмехнулась я ему в ответ. — Ты человек слова, многие подтвердят. Давай вставай, скотина!
Я ткнула его веткой. Не сразу, но всё-таки он поднялся, шатаясь. Лицо его было мрачнее тучи, пока он пытался подавить мою волю взглядом.
— Тебе эту палку в жопу засунуть или ещё раз по рукам шарахнуть? — спросила я с уверенностью, которой на самом деле не ощущала.
С ненавистью во взгляде он отвернулся и неуверенными шагами двинулся по тропинке в сторону ворот. Там я нашарила на связке ключ, открывающий замок, и вскоре провела своего новоиспечённого пленника на лужайку. Пройдя вместе с ним в темницу, я обмотала короткую цепь ему вокруг шеи и застегнула на ней замок, после чего замкнула и другой конец, обмотав его вокруг столба.
— Пока, — бросила я ему, направляясь к двери.
В ответ на это я получила поток оскорблений, которыми, признаю, я оказалась внезапно сыта по горло. Я открыла шкаф, до этой поры наполнявший меня таким ужасом, и извлекла оттуда шар кляпа вместе с роликом липкой ленты. Не прошло и двух минут, как Эш умолк и ослеп — шар был надёжно замотан у него во рту липкой лентой, точно так же, как и глаза. Смотрелось это всё не ахти, и я знала, что смогла бы лучше, но в тот момент мне было уже всё равно.
Я вышла из темницы, захлопнув за собой дверь и, сжимая ключи в кулаке, побрела наверх. Меня всё ещё трясло, и я действовала на автопилоте. В ванной я сняла с себя полосу между ног и начала блаженствовать под первым горячим душем за почти уже три месяца. И прямо там, под душем, я заплакала. Я не могла объяснить это ничем другим, кроме как внезапным облегчением от стресса и ужаса, которые терзали меня так долго. Теперь я знала, что всему этому настал конец — хотя в тот момент совершенно не представляла себе, какой именно. Я понимала лишь, что наконец вырвалась из своей тюрьмы, и что похитившее меня чудовище теперь само находится у меня в плену.
Я сидела под душем до тех пор, пока вода не начала остывать. Я выплакала, наверно, все свои слёзы, и теперь испытывала своего рода катарсис. Теперь я могла дать волю своим чувствам. Не надо было сдерживаться и копить силы на новые ужасы, ожидающие меня в будущем — ужасы, которые тянулись передо мной бесконечной чередой, пока я была игрушкой Эша, вися на верёвках в его владении. Он унижал меня так, что я почти уже с этим смирилась — но теперь я поняла, что мерзкое чувство внутри себя смыть ничем не удастся. Что-то изменилось во мне, и я понимала, что обратной дороги нет.
Что же мне теперь делать со своей жизнью… или с отсутствием таковой?
Глава 12
Надев одну из рубашек Эша и подвернув штанины найденных джинсов, я сидела на кухне, поедая размороженную пиццу. Даже просто ощущать на себе одежду, впервые за долгое время, было странно, не говоря уже о приёме пищи посреди дня. Я ела и пыталась собрать в кучу обрывки мыслей, приходивших мне в голову. Самые разные варианты действий осаждали мой разум, и я поняла, что мне надо поспать, чтобы решить всё на свежую голову.
По крайней мере, одно было ясно… меня больше не было. У меня не было денег, не было документов, не было имущества. Чтобы это изменить, потребовалось бы вмешательство властей, а также куча времени и хлопот. Что неизбежно повлекло бы объяснения, газетчиков (каков сюжет!) и суды. Что неизбежно означало пережить весь этот ужас сначала, получив в результате массу душевных травм, нежелательной славы и неведомо какой исход для Эша. Что неизбежно означало для него и тюремный срок… но при хорошем поведении его могли выпустить досрочно, и он мог бы надругаться над кем-то ещё.