— Постой… погоди! Ну извини, ёлы-палы. Ты выиграла, окей. Давай не будем ссориться. Давай договоримся. Сколько ты хочешь? — В его голосе внезапно появились примирительные нотки.
— Я уже сказала тебе, что я хочу. Мне нужно всё, что находится у тебя на счёте и по праву принадлежит мне. Для этого мне нужны коды. Прямо сейчас.
Я снова взялась за дверную ручку.
— Ладно… ладно…
Он сдался, голова его поникла. Он пробурчал нужные номера, которые я записала на тыльной стороне ладони. Я и не думала, что это окажется так просто.
Я вернулась обратно и встала перед ним.
— Сейчас я буду перекладывать тебя в кровать и скую тебе руки спереди. Будешь делать всё, что я говорю. Не забыл про ключи в шкафу?
— Нет, — буркнул он.
— Отлично.
Один конец длинной цепи я приковала ему к шее, а другой — к раме кровати. Это давало ему возможность добраться до душа и туалета, ибо это была та же самая цепь, на которой я сама провела много недель подряд. Затем я отстегнула цепь от одного из стальных браслетов на его руках, которые когда-то обхватывали мои ноги. Он медленно вытащил руки из-за спины и сомкнул их перед собой. Сердце моё бешено колотилось — я думала, что, если он и собирается напасть на меня, несмотря на все мои доводы, то сделает это прямо сейчас. Насилу уняв дрожь внутри, я сняла цепь окончательно, пристегнув браслеты прямо друг к другу. Затем я отошла.
— Умница, Эш. Всё понимаешь. За это можешь съесть свой завтрак. А заодно можешь отстегнуть цепочку от шеи… вот тебе ключ.
С этими словами я сняла с полки шкафа один из ключей и кинула ему в тарелку. Подвинув тарелку ногой к нему и собрав лохмотья, оставшиеся от его одежды, я вышла из помещения, ни разу не обернувшись. На сегодня с Эшем было покончено.
* * *
Остаток дня я провела, обшаривая шкафы по всему дому. Может, по части домоводства Эш и был неряхой, но неряхой дисциплинированным. В мастерской и кабинете все документы содержались в образцовом порядке — оплаченные счета, подшитые бумаги. Я нашла две коробки с садомазо-журналами и фильмами, и наскоро проглядела диски, заполненные скачанным с интернета содержимым.
Все его любимые сайты находились в закладках, жизнь и пристрастия были видны как на ладони. Но от коробки с полароидными карточками, найденной в запертом ящике стола, меня пробрала дрожь. На некоторых была я сама, подвешенная к потолку или привязанная к тому ужасному столбу, но на остальных была совсем другая девушка, связанная такими же кошмарными способами. Только тогда я задумалась о том, что могу быть не единственной жертвой Эша — хотя этой девушке вполне могло нравиться всё, что с ней делали. Может, она играла роль нижней добровольно.
Но почему-то мне казалось, что это не так. Что-то подсказывало мне — что-то во взгляде ужаса на одной из фотокарточек — что её держали там силой. Это была светловолосая, привлекательная женщина лет тридцати — хотя она, быть может, выглядела старше от обращения, которому подвергал её Эш. Я положила себе узнать, кто это такая и что с ней стало.
Одну за другой я изучила финансовые бумаги Эша и проверила все его банковские счета. В самом конце адресной книжки я отыскала коды, которые он мне сообщил, слегка замаскированные чужими контактными данными. У Эша был сберегательный счёт, чековый счёт, почти целиком погашенная ипотека за дом и пара краткосрочных депозитов. Именно в них я отыскала большинство своих денег — не считая, быть может, тысяч тридцати за "сааб". Я поняла, что он ещё не рассчитался за переделку дома — счёт за это ещё не пришёл, и, к сожалению подрядчиков, оплачивать его я не собиралась. НМП, как говорится… не моя проблема. Пусть требуют деньги с Эша или пусть забирают ковролин обратно — я прикинула, что в запасе у меня ещё не одна неделя.
Находкой, взбудоражившей моё воображение, стало свидетельство о рождении Эша. Эшли Эдвардс — коротко и ясно. Никаких других имён. Бесполое имя, если подумать. Я снова взглянула на его кредитки, и в моей голове начала зарождаться мысль. Я скопировала его подпись. Не самая заковыристая. Да чего там — маленько потренируюсь, и смогу изобразить без труда. Через пятьдесят с чем-то попыток я пришла к выводу, что отличить обе подписи сможет только самый дотошный взгляд. Я задумалась, что я ещё могу провернуть под этим именем…
*****
Поразмыслив над имеющимися в моём распоряжении фондами, я решила, что без определённой суммы денег мне совершенно точно не обойтись, и снова прокатилась в город. Навестив банкомат, я без каких-либо трудностей ушла от него на тысячу долларов богаче — спасибо пин-коду Эша. Я с облегчением убедилась, что он сказал правду, хоть и проверила перед этим его баланс по телефону. Решив немного побаловать себя, я пошла в магазин на Квин-стрит купить одежды — смешавшись с толпой таких же безликих покупателей и приобретя, в числе прочего, шарфик, чтобы скрыть до сих пор находившийся на мне ошейник. Я купила себе платье — на размер меньше, чем носила до этого — и нервно расписалась напротив "визы" Эша. Продавец мельком глянул на подпись и молча вернул мне карточку, поблагодарив кивком. Я даже начала почти уже радоваться жизни, всё ещё пытаясь решить, как быть дальше.
* * *
В течение следующей недели я почти не видела Эша, начав приводить в исполнение свой план. Я держала его во тьме неведения, в буквальном смысле — точно так же, как он держал меня саму. Я кормила его дважды в день, но в разное время. Я могла дать ему завтрак в пять утра и ужин в одиннадцать вечера, но на следующий день могла перенести их на десять утра и четыре пополудни. Каждый раз при этом я одевалась одинаково, и еда всё время была одной и той же — хлеб и фрукты — безо всякого намёка, завтрак это или ужин. Эш мог пить из-под душа, как и я, и скучать, и тревожиться… точно так же, как когда-то и я сама.
Он пытался вызвать меня на разговор — узнать, что с ним будет. Я лишь загадочно улыбалась в ответ, подвигая к нему поднос с едой, после чего, уходя, выключала свет, несмотря на все его мольбы не делать этого. Мне хватало того, что его разум работал вместо меня… по крайней мере, пока.