Пролог
По пыльной проселочной дороге Германии в середине мая 1945 года шла колонна советских войск.
Да и колонной то её назвать было трудно. Шел взвод разведки пехотного полка. Была ему поставлена конкретная задача: овладеть поселком Майхгойер, там закрепиться и ждать дальнейших указаний.
Глава 1.
Командир взвода был старший лейтенант Егор Спиридонов. Был он мужиком могутным, из сибиряков. Когда он уже полтора года отвоевал рядовым, командование заметило, что у него полных семь классов образования, что карту, он, как почти как каждый сибиряк понимает и читает уверенно, и направило его на ускоренные курсы младших офицеров. И вот, уже больше года он командир полковой разведки, теперь старший лейтенант. Был он командиром строгим, но справедливым, держал бойцов, однако, в ежовых рукавицах. Но если, кому и выдавал — то только за дело.
Вдали по проселочной дороге показался поселок. Егор сверил увиденное с картой и, поднял руку, давая команду остановиться.
Взвод, а точней, то, что от него осталось: 15 бойцов, разошелся в стороны, обступая своего командира и замер в ожидании, что им скажут.
Пятнадцатый боец, в общем, то, не был в составе взвода. Это был радист из штаба полка с переносной рацией. Но речь шла о встрече с американцами и дело было политическое. При встрече с союзниками надо было немедля доложить в штаб полка.
"Значит, так!" , начал речь комвзвода, "Мы становимся в этом селе на постой, думаю, осесть мы тут можем на долго, недели на две, а то и по-более. Значит, с гражданским населением надо будет наладить связь" , выразился военным термином Егор.
"Мне этих бабских слез и соплей не надо. Поэтому для налаживания связи, приказываю выдать всем по банке тушенки, по полбуханки хлеба и по полфляги водки! И действия с гражданским населением такие: сначала накормить-напоить, а потом е*ать! Я повторяю, не нажраться самому, а потом драть бабу посреди двора на виду у всех, а вежливо и культурно, накормить-напоить, а потом е*ать! Если кто не понял, я потом объясню доходчивей!". И Егор поднял согнутую в локте руку, демонстрирую кулак размером по более, чем с головенку годовалого ребенка.
"И еще, всем сейчас оправиться, побриться, и, у кого есть, переодеться в свежую форму и тут в ручье умыться. Европа всё ж-таки! И надеть все медали и ордена!".
Все привели себя в порядок, старший сержант Евсеич, который был у Егора за завхоза, выдал всем приказанное из двух необъятных мешков и небольшой канистры, которые он тащил на себе. И взвод продолжил свой путь.
Глава 2.
Гертруда Мейер была женщиной обстоятельной, рассудительной и, здравомыслящей, 34-х лет отроду с десятилетним опытом семейной жизни. Когда Активные члены нацистской партии исчезли из поселка, она, как заместитель председателя совета самоуправления собрала всех оставшихся жительниц поселка (мужчин среди них не было) и огласила правду текущего момента их жизни.
"Скоро здесь будут русские. Кто боится — пусть уходит. А кто не хочет бросать нажитое хозяйство — должен привыкать к новым реалиям. Первым делом сжечь партбилеты нацистской партии, у кого они еще остались (а в неактивных членах было почти половина жителей) . Русским не сопротивляться, чтобы они не сожгли поселок".
Как разумная женщина, она понимала, что солдаты, оторванные от своих женщин на долгие годы, возжаждут женского тела, едва войдя в поселок. И к этому каждой женщине надо быть готовой.
"Если вы не хотите, чтобы русские имели вас на полу, на траве или в подвале, то сделайте всё, чтобы оказаться под русским в своей мягкой постели. Тогда, по крайней мере, вас не будут иметь везде и всюду, в любом месте и в любой позе, а только тогда, когда вы постелите чистую простынь и уложите на нее солдата! Это особо касается тебя, Анна Шульц. Уж слишком ты чуралась мужчин. И не забывайте после этого тщательно подмыться и проспринцеваться, если не хотите забеременеть".
* * *
Взвод вошел в поселок, как вычищенный меч в ножны. Тихо и красиво, блестя начищенными сапогами, свежими гимнастерками, медалями и орденами, а так же выбритостью щек. Поселок, казалось, был пуст. Только в некоторых окнах вторых этажей развевались белые простыни, показывая, что он сдается на милость победителя.
Егор остановил взвод в центре поселка. С одной стороны возвышалась кирха, с другой стороны большой трехэтажный дом с маленьким магазинчиком на первом этаже.
Егор подошел к дому, поколотил рукой в двери — никого, потом в окна, и стал обходить дом. Так он вышел на задний двор, который соседствовал с двором Гертруды Мейер. За забором Егор увидел немку, работающую на своем огороде.
Во взводе разведки был один человек, более-менее сносно говорящий по-немецки. Это был Сёма Рабинович из Одессы. Нет, Сема мог и бить из автомата и колоть ножом и забросать врага гранатами. Но Егор приказал пуще глаза беречь этого парня всему взводу. "Вы все ляжете, а Сему мне сберегите!!!". Потому как он единственный мог допросить захваченного языка, а теперь договориться с местным населением.
"Поговорим с хозяйкой!"
Глава 3.