Я посмотрел на него недоумевающим взглядом. Он на меня.
— Ты что: и вправду целочка!?
— Кто?
— Что ни разу с мужиками не ебался!?
— Нет: я не:
— Пиздишь!
— Честно. Я ведь даже:
Давление его руки немного ослабло.
— Зря. В такую попку-ягодку надо хуи совать частенько. Тебе ни разу не предлагали? Мужики не приставали?
— Нет:
— У нас ты давно бы стал популярен среди мужиков. Пользовался бы спросом.
— У вас:
— У нас на Кавказе любят белых мальчиков и их блядские тела: Ты как, с девчонками часто ебешься?
— Ну: даже не знаю:
— Когда последний раз?
— Давненько было: наверное:
— Опять пиздишь! По тебе видно — ты и с бабами девственник! Ну пиздец! Впервые такого вижу!
— :
— Ведь правильно! Ты целка везде и отовсюду!
— Ну-у-у:
— Откуда ж ты такой подарок судьбы?
Давление с груди вообще исчезло. Махмуд перевернул меня спиной к себе. Я думал, что он отвяжется: Но он стал стягивать с меня трусы. Стянул до колен, я ухватился за них. Снова перевернулся на спину, одной рукой держа трусы, другой прикрывая член с яйцами. Я начал дрыгать ногами. По-детски замычал-застонал, на глазах у меня образовались слезы — наверное, от неожиданности. Но Махмуд стянул таки с меня трусы и выкинул их в коридор. Я лежал, прикрывая член и вытирая глаза. Со страхом в голосе я сказал:
— Что ты делаешь? Чего тебе надо?
— Ебать тебя собрался! Научу девочку, как надо с дядями разговаривать!
— Но: я не девочка:
— Пока еще да: сейчас кто-то станет леди: прощай, целочка!
Он уже сел рядом со мной. Схватил мою руку на члене. Я схватился обеими руками за, как мне казалось, последнюю преграду. Он одной рукой легко отдернул мои обе руки.
— Махмуд, пожалуйста: — застонал я.