– Везет тебе, Корявый! – завистливо произнес Хмыка, окуная кисточку в банку с краской и густо мажа ей облезлые линии разметки на плацу, – Мамка приехала, да еще с девчонкой твоей, как же ее предки отпустили то?
– Так она не одна, она с матерью своей. – ответил я, снимая шапку и вытирая пот со лба.
– А ко мне хрен кто приедет, – грустно сказал Дутый, – даже вон на присягу и то не смогли, денег жалко, далеко больно ехать…
– А я вообще детдомовский, – вздохнул Хмыка.
– Пацаны, заканчивайте ныть! – попросил я своих друзей-сослуживцев, – а то прям ей богу виноватым себя перед вами чувствую, может и не ходить мне завтра в это чертово увольнение?
– Да ты чо, Колян! – возмутился Дутый, – Мы за тебя наоборот, только рады!
– Не вздумай отказываться! – согласился с ним Хмыка, – О нас не беспокойся, переживем…
Некоторое время мы молча красили плац, потом Хмыка снова заговорил на тему моего завтрашнего увольнения:
– А девчонка то у тебя красивая? Фотка есть?
– Была, – ответил я вздыхая, – вон Дутому показывал в учебке, да только сперли ее тогда вместе с деньгами.
– Да, было дело. – кивнул Дутый, – Однако, когда на фотке это одно дело, а в жизни все по другому…
– Слышь, Колян, – обратился ко мне Хмыка, – А вы куда завтра пойдете, если не секрет?
– Наверное сначала в парк, а потом не знаю. – пожал я плечами.
– А может вместо парка предложишь им на пруд сходить, который на полигоне? – предложил неожиданно Хмыка.
– Это еще зачем? – изумился я.
– Завтра почти вся часть с утра на сенокос уедет, ни офицерья, ни дедов не будет, только мы, салаги, да прапор один. Мы с Дутым через забор возле старого КПП махнем и у пруда в кустах затаимся, хоть одним глазком на вас глянем, а потом идите куда захочется.
– Ладно, считай уговорил, – согласился я.
На следующий день, я как и пологается, в 10. 00 был у главного КПП и мои визитеры долго ждать себя не заставили.
– Ой, Колька, какой же ты стал! – бросилась мне на шею мать, – прям мужчина настоящий!
Моя девушка Лиза скромно стояла в стороне и мило улыбалась, как же я успел соскучится по ее взгляду и улыбке!
– Ну, куда двинем? – спросила тетя Валя, Лизина мама, – Тут в городе парк вроде не плохой, может туда?
– Да там людно слишком, – сказал я, помятуя об уговоре с друзьями, – давайте лучше на пруду посидим, тут не далеко… на танковом полигоне…
– Ой, а там можно? – опасливо спросила мама – вдруг учения какие будут?
– Да что ты, мам, там уже года три наверное никаких учений не проводилось. – успокоил я ее.
Так мы оказались на песчанной полосе возле пруда, с которой когда-то бронелобые учились загонять свои танки под воду и форсировать переправы. Сели на травку, дамы расстелили салфетку, достали свою нехитрую домашнюю снедь, которой мне не хватало на службе и бутылку какого-то вина. Пошли распросы про мою армейскую жизнь, на которые я неохотно отвечал, уплетая мамины пироги и пялясь на голые ноги тети Вали. Никогда бы не подумал на гражданке, что они способны меня возбуждать, но теперь, когда я почти полгода не видел в близи женщин, ее сочные белые ляжки были для меня самым эротичным зрелищем на свете.
– А жарко то как сегодня! – сказала моя мама, – Искупаться чтоль?
– Да ты чего, Люд! Мы ж без купальников, – возразила ей тетя Валя.
– А мы голышом! – подмигнула моя мама, допивая свое вино.