Алена как сомнамбула подошла к шкафу с одеждой, и в задумчивости распахнула его дверцы. Она рассеянно рассматривала висящие на вешалках сарафаны, офисный костюм, брюки и майки. Все это вряд ли подходило к случаю. В чувство ее привел легкий хлопок по обнаженной ягодице и настойчивый голос свекра: "Алена, поторопись, у нас мало времени, нас ждут… ". И ее сразу отпустили оковы растерянности, она стала действовать решительнее — назад уже дороги не было.
Проведя тщательную, но быструю ревизию своего гардероба, молодая женщина, несмотря на лето, решила остановиться на черном. Это элегантно, стильно, и, кроме того — это ее траур по утраченной супружеской верности, мелькнуло в голове Алены. К черным стрингам, черным чулкам, она выбрала черное платье, которое не одевала ни разу: строгое по форме, как чулок обтягивающее тело от шеи до колен, оно было сделано из довольно легкой ткани, как раз по сезону, и давало четкое представление о таящихся под ним прелестях. Тем более что лифчик женщине под это платье ни один не понравился, и она решила ехать вообще без бюстгальтера.
Дорога до ресторана занимала где-то около часа — когда въехали, уже темнело. Свекру кто-то позвонил, спросил, что они будут пить. Алена сказала, что хочет мартини, а свекор попросил холодной водки и маринованных грибочков к ней.
Когда подъехали к ресторанчику, выяснилось, что заказан отдельный кабинет, куда их и проводили. Здесь горел приглушенный свет, тихо играла музыка. Вазген галантно поцеловал Алене руку, вручил ей симпатичный букетик цветов, усадил за стол. Новый знакомый впечатлял — рост под два метра, косая сажень в плечах. У него был довольно солидный животик, и голова — почти лысой. Зато было в нем что-то такое, породистое: лоск дорогого костюма и приятно пахнущего одеколона, умение держаться, поразительная уверенность в себе.
Беседа, умело направляемая Вазгеном, протекала в приятном русле; буквально через 10 минут Алена почувствовала, как напряжение спадает. Новый знакомый против ожидания оказался достаточно учтивым, не пошлым, аристократичным, хотя и с неизбежным "кавказским" налетом в ведении стола и манере обращаться с гостями. После пары аперитивов и общих для знакомства слов, приступили к вкусному ужину, перемежая это шутками, вопросами и комплиментами. Первая лесть Вазгена, естественно, касалась ее "оригинального и эффектного платья, которое не надевала даже Перес Хилтон". Эту пару пожилых мужчин и украшающую их общество молодую женщину никто не беспокоил, лишь изредка уединение этой тройки нарушали официанты, приносящие аппетитно выглядящие блюда. Перейдя к десерту, и уже пару раз потанцевав с симпатичной снохой своего приятеля, Вазген проникновенно посмотрел в глаза Алене и накрыл ладонями ее руки. Они сидели одни: свекор, извинившись, отошел позвонить…
— Ты очень красивая, дорогая!
— Спасибо, приятно слышать…
— Признайся, ведь у тебя бывают сексуальные фантазии?
Алена ответила не сразу: несмотря на располагающий тон, ей не хотелось делиться своими сокровенными мыслями с едва знакомым мужчиной. Вообще она дивилась себе самой, скорости событий, в которые оказалась вовлечена. Еще пару недель назад она и думать не могла, что может оказаться в постели с другим мужчиной, что будет с удовольствием насаживаться на его член, что ей будет доставлять удовольствие, когда ее грубо, без всяких романтических прелюдий, будут иметь в разные отверстия. Она ощущала в себе какую-то морально-психологическую перезагрузку. И теперь Алена сидела к компании с каким-то пожилым армянином, который тоже явно не ограничится галантными ухаживаниями. И сейчас она, уже переступив порог измены мужу, должна еще обсуждать с Вазгеном, есть ли у нее сексуальные фантазии. То, что происходило в последнее время с молодой женщиной, уходило за все рамки ее самых смелых фантазий, подумала про себя Алена.