Ее лицо оказалось прямо перед моим. Привычно подавляя желание поцеловать или хотя бы погладить ее, я с изумлением увидел, что она выглядит гораздо старше: проявились морщины, какие-то прыщики, мешки под глазами… Странно, но час назад она выглядела на свои тридцать восемь, а сейчас — на все пятьдесят. Видимо, опьянение, страх (а ведь вначале она безумно боялась!) , работа всеми мышцами тела, что при ее сидячем образе жизни было непривычно, и главное — активное возбуждение — вот что ее так состарило!
Двигаясь, мы не сводили друг с друга глаз, словно влюбленные.
— Тебе нравится, сучка? — спросил я: меня правда это интересовало.
— Да-а, — длинно и как-то по-змеиному выдохнула она.
— Ты раньше так делала?
Но она не ответила.
— Отвечай, блядь, тебя раньше так драли?
Но она явно не хотела отвечать, схватила мою руку и, глядя мне в глаза, стала сосать мой большой палец. Я понял: она могла соврать, но не знала, какого ответа я жду.
Впервые за вечер я не стал настаивать. Вместо этого я вцепился в ее соблазнительно подрагивающие груди. В ответ она опять ласково посмотрела на меня, а ее язык стал вылизывать мой палец особенно интенсивно. Чем грубее я тискал ее грудь, тем более быстро, жадно и страстно она сосала мой палец, давая мне понять, что я на верном пути. Я загребал ее твердую грудь в ладонь и сжимал ее так сильно как мог, потом я стал пальцами крутить, мять и дергать ее соски и тут же почувствовал, как ей это нравится!
Словно увидев это, Славик тоже обнял ее и его руки присоединились к моим. Раньше я даже не представлял, что нежная женская грудь может выдерживать такое! До сих пор не понимаю, как мы не оторвали ее с мясом!
Разумеется, при таком воздействии сразу с трех сторон, возбуждаемая двумя членами и тремя руками, она кончила гораздо раньше, чем нам со Славиком хотелось бы, причем кончила бурно, с визгом, конвульсиями и уже привычными мне потоками слюней. Когда мы сняли ее с наших членов, она бессильно упала на пол и лежала так, хватая ртом воздух, казалось, полчаса.
Потом, разогнувшись, она с непонятно откуда взявшимися силами стала сосать у одного из нас, пока ее рука дрочила член другого. Через несколько десятков синхронных движений губами и рукой она меняла их местами. Долго работать ей не пришлось — мы тоже были на порядочном взводе. Сначала кончил я, и она высосала из меня всю жидкость, одновременно дроча Славика, потом то же самое она сделала с ним…
Когда мы шли в ванную, она двигалась враскоряку, с трудом переставляя ноги. Когда мы влезли под душ все втроем, то были настолько обессилены, что не произнесли ни слова. Теперь мы вымылись самостоятельно, передавая друг другу мочалку. Даже молча мы все втроем поняли, что на сегодня половые забавы закончены. Странно, мы начинали понимать друг друга без слов, как старые любовники…
Потом так же молча мы со Славиком оделись. Она, невероятно усталая, вышла нас провожать в халате, который даже не потрудилась застегнуть. Я заметил, во что превратилась ее недавно аппетитная грудь — она была вся покрыта синяками, царапинами и кровоподтеками. Может, именно поэтому она не носила открытых сорочек?
Мы молча вышли на улицу и пошли за угол, туда, где Славик оставил машину. Стояла глухая ночь, дождь кончился. Мы сели в машину.
— Дай закурить, — наконец сказал Славик.
— Ты же бросил!
— Тебе жалко?
Я дал ему сигарету, он с наслаждением затянулся.
— Знаешь, мне кажется, то она сказала: "Спасибо, мальчики. Заходите в любое время", — вдруг сказал он.
— Слушай, мне тоже так показалось. Может, она правда сказала это вслух?
— Нет, она молчала.
Славик завел машину и мы поехали по тихому городу.
— Что-то мне подсказывает, — осторожно сказал я, — что она не будет подавать заявление об изнасиловании.
Славик кивнул, выпуская дым.
— И Сереге мы скажем, что ничего не получилось, — продолжал я.
Славик опять кивнул.
— Скажем, что с нами увязалась одна из ее подруг, мы тупо довезли ее до дома, и все.
Славик даже не кивал, а просто молчал.
— Вот как получилось, — вдруг задумчиво сказал он, — хотели ее унизить и наказать, а получилось — доставили удовольствие… Женщины!