На небе догорал пожар,
И солнца раскалённый шар
Ещё кидал свой красный взгляд
На золотушный листопад.
Рой листьев, словно россыпь звёзд,
Скрывал заброшенный погост,
Порой цепляясь за кресты —
За знаки вечной немоты…
Меж развалившихся могил,
Совсем уже лишённый сил,
Лежал в предчувствии конца
С постельной бледностью лица
Прекрасный юноша. Его
Листвою замело всего,
Лишь жилка билась на виске.
А мысли были вдалеке.
Он вспоминал цветущий сад
И юной девы пухлый зад,
Когда, нагнувшись, у реки
Она купала башмачки.
Он подошёл, сказал: "Мадам!
Я двадцать пять рублей вам дам,
В том смысле, если вы не прочь
Со мной побыть сегодня ночь".
Она ответила: "Сейчас!"
И — каблучком ему меж глаз!
А он, упавши на траву,
Уставил очи в синеву…
Но взор его меж тем упал
Под платье. Сумрак там стоял.
И он попал навеки в плен
Её раздвинутых колен.
Дурманил мозг, как хлороформ,
Обзор её округлых форм,
И он, испачканный в крови,
Признался девице в любви.
Она его омыла лоб,
Потом сняла свой гардероб,
И он, спеша, сорвал порты
И уволок её в кусты…
Звучали вздохи под луной
Над затаившейся рекой,
И колыхались камыши,
Когда сливались две души.
Был этот юноша силён —
Лобзал её со всех сторон
И не подозревал беды
До самой утренней звезды.
Он через месяц занемог,
Не выходил уж за порог.
К нему явился врач-старик
И, осмотрев его, поник:
"Пускай тебя не удивит —
Твоя болезнь зовётся СПИД.
Я не могу тебе помочь".
Потом вздохнул и вышел прочь.
Больной остатки сил собрал
И на погост поковылял.
Нашёл могилу девы той,
Лёг рядом с каменной плитой
И с жуткой бледностью лица
Стал ожидать приход конца.