А нахальный старичок,
Пучеглазый Паучек,
Распушив свои усы,
Влез уж Мухе под трусы.
Муха вертится, пищит,
А он, знай себе, пыхтит.
Ну а гости, они что же?
Спрятали подальше рожи,
Наблюдают за углом,
За стриптизом под столом.
На краю села, у моста,
Между речкой и погостом,
Дом с разрушенным крыльцом.
Там Комар, с одним яйцом,
Жил и, надобно сказать,
Схоронив отца и мать,
Сдал пол площади в наем,
Без раскаяния в том.
На полученные "бабки"
Пил, гулял и гладил лапки
Всем, кто мимо не пройдет,
Шасть под юбки и вперед.
И, видать, в том был он мастер,
Ибо мошки всякой масти,
Будь старуха, молодуха,
Целка или потаскуха,
Потеряв и стыд и честь,
Рады под него залезть.
Так и жил он, как хотел,
Пока сам не "залетел".
Как-то темною порой,
По пути к себе домой,
Захотел, забавы для,
Поиметь жену Шмеля.
И в ту ночь он доигрался,
Чуть без члена не остался.
Хоть и пахло там концом,
Поплатился лишь яйцом.
С той поры притих Комар
И, запрятав "божий дар",
В широченные штаны,
Рыщет в поисках жены.
В этот день Комар в тоске,
Строил замки на песке,
Размышляя в полусне,
О порядочной жене.
Обойди весь белый свет,
Шлюхи есть — невесты нет.
Ладно, не горит пока.
Почесавши у виска,
Он решил в кабак сходить,
Там, как следует, подпить,
Девку там же отыскать,
Да на стойке отодрать.
Ну, а после, по весне,
Можно думать о жене.
Только вышел он во двор,
Глядь, летит во весь опор
Гладкий, словно барабан,
В стельку пьяный Таракан.
Он поведал Комару,
Что ко Мухину двору,
Перец старый подкатил
И хозяйку "прихватил".
"Вот вам шанс". — смекнул шельмец
И, заправив свой конец,
Поудобнее в трусы,
Накрутил на гвоздь усы.
Через пять минут он был
Там, где нынче всякий пил
И, на сей раз наш пострел,
Как-то вовремя успел.
По двору прошелся раз:
"Где тот старый пидорас,
Что умеет только гадить,
Да старухам ляжки гладить?"
На крыльцо взошел Паук:
"Ну, здорово, милый друг. "
Видно старый не успел
Натворить похабных дел
И теперь, готов от злости,
Комариные все кости,
Как на счетах, посчитать
И штаны с него сорвать.
Но судьба была слегка,
В этот день, к нему глуха.
"Слушай, Гамбургский осел, —
Свысока Комар повел, —
Старый высохший сучок,
Зажимай в кулак "стручек"
И мотай от грешных дел,
Пока я тебя не взгрел. "
"Хер тебе!" — Паук сказал
И залупу показал.
Подлетел к нему Комар
И схватил за "божий дар".
Вынув бритву "Золинген",
В миг оттяпал ему член.
Тут Паук совсем смутился
И, в расстройстве, удалился.
Наш герой полез под стол
И, схвативши за подол
Муху, закрутил усы,
Почесал через трусы,
Вмиг налившийся "прибор",
Зачитал ей приговор:
"Вот что, милая подружка,
Видно эта заварушка,
Началась не просто так.
Знаю я, Паук — мудак,
Но и ты давно не целка ".
Подорвавшись, словно белка,
Муха быстренько смекнула,
Лихо губки подвернула,
Похотливо двинув задом,
С Комаром уселась рядом.
И, как-будто между прочим,
Потупив смиренно очи,
Завязала разговор.
Мол давно запущен двор,
Прохудилась в доме крыша.
Между делом, юбку выше
Подтянула, ноги врозь.
Пусть посмотрит милый гость,
Что ей нечего скрывать,
Продолжала лепетать,
Заикаясь то и дело:
"Маструбация заела,
Мужика по жизни нет.
С удовольствием минет
Сделать рада хоть кому,
А, тем более, тому
Кто захочет ее взят.
Не на время, не как блядь,
А как верную жену".
"Вот загнула, ну и ну", —
Удивился кавалер.
Он от этих слов взопрел,
А в промежности заныло.
Пока девка не остыла,
Ее надо срочно драть.
Продолжая яйца мять,
Наш "Ромэо" обнял Муху.
Моментально Цокотуху
Затрясло, как в лихорадке,
И она тот час, на грядке,
Комару и отдалась.
До утра земля тряслась
Так, что листья опадали,
Лишь к рассвету подустали.
Муха жопу застудила
И манда немного ныла,
А Комар натер конец.
Тут и сказочке п… ц.
Стас Маховский