Осознав, что ей нравятся ощущения, которые испытывает при этом, она вновь повторила то же самое. а этот раз из бутылки вылилось больше вина, и оно потекло тоненьким ручьем вниз по животу. Белое вино переливалось золотом и сливалось с нежностью персика ее кожи. Она снова поставила бутылку и растерла кончиками пальцев вино по животу. Затем опять слизала вино с сосков и со своих пальцев, слегка обсосав их. Ей понравилось — она пососала еще.
Затем вновь нагнула голову и принялась сосать грудь. Сперва одну, а затем другую, притянув их руками к своему лицу так, чтобы можно было достать до сосков. на них был вкус вина и еще чего-то, только она не могла уверенно сказать — чего именно.
Дотянувшись до вина, вновь пролила его на свою грудь, но на этот раз жидкости было больше, и она, пробежав путь по всему животу, досочилась туда, где росли волосы. Она почувствовала, как вино слегка щекочет ее, пробираясь сквозь волоски. Вина почти не осталось. Она опрокинула бутылки кверху дном и снова растерла остатки жидкости по всему своему животу, опустив свои пальцы ниже в темные волосы между ног.
В глаза бросилось, насколько бледной была кожа там, где она очень долго была скрыта от солнечного света — она в течение многих лет уже не принимала солнечных ванн. Ее пальцы начали перебирать волосы, давая такие же ощущения, что и вино, когда оно протекало там, но это все-таки было несколько иное ощущение. Кожа становилась теплее, а дыхание учащеннее.
Она нащупала пальцами ложбинку, провела по ней вверх и вниз, раскрывая ее так, чтобы туда не попали волоски. Какое-то мгновение помассировав край влагалища, пальцы направились вверх, где клитор находился в ожидании более пристального внимания к себе.
Намочив свои пальцы в фужере, она вновь вернулась к клитору, несколько раз покружила пальцем вокруг него, не прикасаясь.
Лишь после этого палец опустился на клитор. Затем два пальца скользнули к влагалищу и исчезли в нем. Оно все еще было полно влаги от недавних фантазий, более того, оно становилось все более влажным. Она поднесла эту влагу прямо к клитору и начала гладить его. Вверх и вниз. Почти что не задевая, а только дразня его вновь и вновь.
Снова увлажнив свои пальцы вином, она начала гладить бедра с внутренней стороны, поднимаясь все выше к тому месту, где они сходились. Она нежно ласкала себя несколько минут, получая с каждым разом все более острые ощущения, а под конец — уже не в состоянии снести их — она погрузила свои пальцы в пещерку. Там было жарко, влажно и нестерпимо от ожидания! Она смазала стенки пальцами, желая еще большего, а затем вновь протянула руку к бутылке с вином.
Приложив бутылку к своей промежности, она провела ею слегка по волосам. Теперь здесь все было настолько готово, что волосы уже не были препятствием для лепестков широко раскрывшегося цветка, и вскоре бутылка достаточно легко заскользила по обнаженной влажной плоти. По ней пробежала дрожь — бутылка была холодной, но она уже не могла затушить огонь, который разгорелся в крови. Она опять подняла руки к груди и принялась тереть все еще твердые соски, оставив винную бутылки зажатой у себя между ног.
Затем она поднялась на коленях и, тщательно пристроив бутылку в удобном положении, скользнула вниз прямо на нее, одновременно сжимая грудь руками. У нее перехватило дыхание. О! Как приятно было чувствовать что-нибудь внутри себя. Она приподняла тело и вновь опустилась на горлышко бутылки. Опять вверх и вниз. Все быстрее и быстрее. Ее руки также двигались все быстрее и быстрее, сжимая грудь и соски все крепче и крепче. Дыхание становилось быстрее и быстрее, буквально разрывая ее горло, пока, наконец, со стоном, который, казалось, длился вечность, она не оказалась накрытой влажной и теплой волной, согревающей все еще холодную бутылку.
Она повалилась набок, и дыхание начало медленно успокаиваться. Она вытащила из себя винную бутылку и, открутив крышку, поднесла к сухим губам, после чего залпом допила оставшееся в ней вино, ощущая вкус как своих соков, так и вина.
Она улыбнулась, облизывая губы. "Да кому ты вообще нужен?" — вновь повторила она.