Я боюсь этого.
Ночью на крышах очень холодно. Я, пока сам туда не залез, даже не представлял себе насколько. Ветер сильный, от него режет глаза так, что они слезятся и сигарета сгорает за три затяжки, если её оставлять на этом ветру. Я смотрю на её кончик, который так торопится оказаться у самого фильтра, сквозь слезы и не знаю, плачу ли я сам или это просто ветер виноват. Делаю свою последнюю затяжку и подхожу к краю…
(Дописать я опять так и не успел. Потому что в ухо ткнулись твои губы и стул поехал куда-то вдаль от монитора.
Не дыши мне в ухо, паразит!! Бррр… Щекотно же!
Ты развернул меня вместе со стулом и заглянул в глаза:
— Если бы Маринка так и не узнала, что ты ушел от меня, если бы она не проснулась тогда и не позвонила мне… ты бы прыгнул?
Опять ты это спрашиваешь. Не надоело ещё самому то? Каждый раз, когда я сажусь, чтоб это написать или отхожу к окну, чтоб покурить…
Я не знаю, прости. Если бы не было той последней пачки сигарет, которую я выкурил у подъезда прежде чем подняться наверх, ты бы просто не успел доехать…
… . а я так бы и не стал счастливым. Хотя бы немножко.)