Мой разум свободен.
Если бы это было не так, то я никогда не сел бы за этот текст.
Важно лишь одно.
Важно, что нет силы выше Красоты.
Я свободен…
Ната…
Звезда моя негасимая…
Ни у кого я не видел подобных глаз… Таких ярких и таких насмешливо-родных…
Эта нечеловеческая пластика…
Кошка…
Ведьма…
За это нечеловеческое, я ее и любил…
В одном движении ее руки больше чувственности, чем в двадцати длинноногих студентках…
Эти пальцы — длинные, тонкие… Они пахнут ладаном…
Ее брови гениальны — нет более подходящего слова…
Какие бы чувства я к ней не испытывал, я всегда буду ей восхищен…
Молчите. Я сам все знаю. Я сам все видел. Плевать. Ей простится все…
Тома…
Нечто невероятно земное…
Тепло… такая ласка в глазах…
Пусть, пусть эта ласка — не для меня, но это уже неважно…
Пушистые брови, абсолютно невероятные ресницы…
Улыбка…
Ей не идут распущенные волосы — она гениально подбирает себе прическу…
Она умница…
Молчите. Да, у слова "Физика" два смысла. Плевать. На все плевать.
Снуффа…
Зверушка ласковая, нежная…
Такая близкая и такая невероятная….
Такое доверчивое в чем-то лицо…
Ей так идет слово "ластиться"…
Невозможно представить себе человека, который посмел бы обидеть эту девушку…
Это будет уже нелюдь, тварь…
Эта боль в глазах такая знакомая…
Я готов разделить ее…
Да, пусть она никогда не бывает одна. Плевать на всех этих математиков, которые всегда вокруг нее. Плевать.
Стася…
Воплощение стиля…
Она была рождена в рубашке — кожаной, темно-синей рубашке…
Есть фотография — Стаська рядом с выпрыгнувшим на бортик бассейна дельфином… Как же они похожи…
Какой дурак сказал, что девушки не умеют обращаться с компьютерами?..
Ее изящные руки созданы для клавиш клавиатуры…
Каждая ее страничка — произведение искусства…
Великолепный веб-дизайнер. Мастер своего дела.
Гений.
Да, я знаю все эти кошмарные истории про интернет-тусовку. Вся эта грязь и похоть Сети, — она оседает на любого. Плевать.
Настя…
В ней есть та загадка, которая должна быть в каждой девушке…
Эти глаза легче всего представить себе плачущими…
Художница…
Один раз я увидел ее рисующей какой-то пражский пейзаж и запомнил это на всю жизнь…
Огромные глаза, взгляд исподлобья и рука, словно автоматически кладущая штрих на лист…
Эта картина не подходила к концу двадцатого — началу двадцать первого века…
Эта девушка должна была жить веке в восемнадцатом…
Это никогда не было похоже на любовь и не могло ей быть…