Сессия не располагает к хорошему настроению. Никогда. Вне зависимости от того, как ты учишься. И нервирует все: звонки родителей, замечания сестры, внимание молодых людей на улице. Короче, готова рявкать на каждого встречного. Тем более, когда за окном плюс двадцать пять, и ты вместо того, чтобы лежать где-нибудь на берегу, потягивая "Кока-Колу", валяешься в душной комнате и бороздишь безбрежный океан исторических исследований.
Закопавшись в учебниках и теряя последние остатки здравого рассудка над похождениями древних и не очень русичей, я чуть было не вышвырнула в окно внезапно заоравший пейджер.
— А, чтоб тебя разорвало! — В сердцах сказала я. — Ну кому еще неймется?
"Люди делятся на две категории", — глубокомысленно сообщил неизвестный абонент. — "Одни сдают сессию. Другие имеют привычку появляться не вовремя, но у них есть коньяк, расширяющий сосуды и улучшающий умственную деятельность. Коньяк есть у меня. Ну, так я зайду?"
Даже если б под этим сообщением и не стояло подписи, я б и так поняла, кто это. В принципе, как раз-то на него злиться причин у меня не было: он был друг-подружка. Причем внезапные появления уже стали его "фишкой". Он то пропадал на полгода, то напоминал о себе раз в неделю. Странный он мужик. Внешность у него — прямо скажем, не Ален Делон, но что-то в нем есть. И обаятельным умеет быть, зараза! Но надо признать: на меня он свой шарм старался не распространять. С какой радости — неизвестно.
Хитрый он. Его рабочий номер мне неизвестен, а дома он появится, наверное, ближе к полуночи. И не позвонишь.
— Ладно, придет — выгоню, — решительно сказала я и вернулась мыслями к учебникам.
Звонок в дверь застал меня на самом трудном абзаце. Мысли разбегались в стороны, и я поймала себя на том, что одну фразу перечитываю уже раз в пятый.
— Ты действительно не вовремя, — эта заготовленная фраза слетела у меня с языка уже когда я открывала дверь.
Он стоял, небрежно облокотившись на перила. Светло-зеленые брюки, белая рубашка… В одной руке — кейс, в другой — фляжка коньяка.
— Хорошо, не хочешь впускать меня, впусти его, — он встряхнул бутылку. — Только не говори мне, что во время сессии ты не пьешь. Все равно я оставлю коньяк у тебя, и долго ты с учебниками не проваляешься.
Он был прав. Заниматься историей, когда в пяти метрах от тебя стоит дагестанский пятизвездочный — дело гиблое.
— Тем более что там того коньяка — двести грамм. — Он прошел в комнату и поставил фляжку на стол. — Тащи рюмки, и лимон, если есть.
"Ну почему я не дала ему отпор сразу?" — Эта мысль преследовала меня, пока он легким жестом разливал коньяк.
— Прозит! — Он поднял рюмку. Чтоб все хорошее, в том числе и сессии, заканчивались быстро, а все хорошее, например, коньяк — растягивалось подольше.
— Ага… — сказала я и подумала про себя "Плакали сегодня мои занятия". — Ты извини, но я тебя скоро выгоню, у меня еще дел по горло.
— Не будь занудой, — улыбнулся он. — Иначе вылью коньяк прямо на тебя. Примешь, так сказать, кожным покровом. И потом оближу, чтоб не потерять ни капли этого замечательного напитка.
— У тебя столько нахальства не хватит.
Ох, зря я это брякнула! Он же только и ждал, когда я поддамся на его провокацию. Окунул палец в рюмку и, резко наклонившись, провел им по моей шее.
— Слушай, ну ты совсем охамел.
— Подожди, я еще не выполнил вторую часть своей угрозы.
Я и опомниться не успела, как он уже крепко держал меня за плечи. Его язык коснулся участка кожи за моим ухом и скользнул вниз. Я сначала хотела оттолкнуть, а потом неожиданно поняла, что мне это приятно. Даже слишком.
У меня из горла вырвался стон.
"Ну все, вот теперь никакие учебники мне не светят", — обречено подумала я, понимая, что уже не стою, а полулежу на диване, а его губы спускаются ниже, в то время как руки расстегивают легкую летнюю одежду.