— Ну я типа верность ей храню, дочка у нас и все такое, — промямлил я, но чертовка распознав мое слабое место лишь развратно ухмыльнулась в свете ночных фонарей и еще сильнее сжала пальцы — потом ты девчонка совсем.
— Задолбали. Один, второй… Есть мне восемнадцать есть, не парься. Ну разок всего, и я отстану, не убудет от тебя, — прикусив нижнюю губу заверила она, поглаживая свободной рукой мой торс и спускаясь ниже
— Отстань от меня, пожалуйста! — взмолился я, когда моя попытка отвести ее руку была жестко пресечена впившимися в мошонку ногтями.
— Да брось, ты, шлюшка твоя сейчас наверно оттягивается вовсю… — она привстала не отпуская моего хозяйства и начала разворачиваться, мерзавка явно хотела оседлать меня.
От ее слов меня как током ударило, закипело все, и я сорвался, размахнуться толком не удалось, и удар вышел в пол силы, к тому же левой рукой, но этого оказалось достаточно, чтобы она потеряла равновесие и рухнула по пол. Я вскрикнул от боли, ногти девчонки разодрали в кровь мою мошонку, падая она уцепилась за первое, что попалось под руку, а именно: мои несчастные гениталии. Ее тощая задница шлепнулась на пол, но яйца мои остались у нее в руке. Больше всего я боялся, что Колян проснется от нашей возни, но тот спал как убитый.
Матерясь и охая, юная шалава взобралась на постель, намереваясь повторить попытку, похоть у нее пересиливала боль, чего не скажешь обо мне, дружок мой стал сникать. Первый раз в жизни я радовался, что у меня не стоит! Я надеялся, что теперь меня наконец-то оставят в покое. Зря надеялся. Мерзавка распалилась не на шутку, и выполнить задуманное стало для нее делом принципа. Не успел я опомниться, как мой член оказался у нее во рту и снова начал набирать силу, а это было уже порево. Одно хорошо, яйца мои она наконец-то чуть отпустила, ласково и нежно она их гладила, слегка сжимала и перекатывала. Как я хотел прямо сейчас стащить ее с себя! Но сдержался, ибо если разодранную мошонку еще как-то можно жене объяснить, то следы зубов на члене — это палево конкретное. Но делать что-то надо было, минета избежать уже не удалось — ладно проехали, но если она на меня усядется? От этой мысли мой хрен рванулся в бой, вот черт! Попал мужик! Реально хотелось, чтобы это был сон, потер глаза — не помогло. Меня реально насиловали, и от бессилия и позора комок подступил к горлу.
— Отпусти меня, что я тебе сделал! — взмолился я. Не прекращая своего занятия, в ответ она сунула мне под нос руку с выставленным пальцем, что в этот момент было весьма символично.
— Прости, что ударил… у меня жена, дочка. Что я им скажу? — палец снова мелькнул перед моим носом.
— Опусти, что хочешь сделаю, только не трахай, жена точно узнает… дочку пожалей… — взмолился я.
— . . уни — промямлила она не вынимая члена изо рта.
— Что?
— фуни — снова промычала она и остановилась заглотив мой небольшой член на всю глубину.