— Последнее время тебя почти нет рядом, тебя либо совсем нет, либо ты есть, но устал, либо мыслями ты далеко. Тебя нет, а жизнь проходит, жизнь проходит мимо, Паша… Девочки с работы в кафе идут, гуляют вечером, а я не могу. Со мной ты почти перестал ходить, а когда я одна, то дом на мне и дочка. Я могла бы ее к маме отправить, и с девчонками пойти, но что скажут обо мне? Не такая я Паша. Была не такая. Знаешь что самое страшное? Я сомневаться стала, любишь ли все еще ты меня, или тебе просто так удобней, чтобы бабу не искать. Так ведь все в наличии и без усилий.
— Я не… — попытался я сказать, но поймав укоризненный взгляд заткнулся.
— Паш, не бойся, я вижу, что была не права, сейчас я это вижу, но… она замолчала, вдохнула и продолжила — обычный клиент был вроде, стрижка, как стрижка, но что-то в нем было не так, вот чувствовала, что не так. Холеный весь, аккуратный, вежливый. Вроде постригла, а он возвращается и букетик мне при всех! Представляешь при всех! Я ему резко, замужем мол, я он при всех громко так: "а я вообще гей".
— Охренеть она с гомиком была, а если… — подумал и рефлекторно сглотнул.
— Сдурила я Паш, подумала, ну гомик, ничего страшного, вроде как подружка. Проводил до дома, разговорились. Он сказал, что белье у него есть, парфюм, образцы возит. Договорились встретиться. В день твоего приезда он заехал за мной. Белье реально классное, ты кое-что уже видел. Выпили за знакомство, и я сдурела совсем, при нем все примеряла, он отворачивался вначале, а потом перестал. А мне вдруг как-то пофигу стало, и вообще, хоть взгляд странный у него стал, да и у меня похоже тоже. Он подошел ко мне близко совсем и говорит:
— Ты мокрая там? — прикинь, так сразу и сказал, надо было пощечину дать, а я, я… Киваю как дура и глаза в пол, потому что и правда мокрая. Стою перед ним в одном белье и чувствую, что из меня почти течет и на белье пятно.
— М. . муж в командировках все, а мне, а я… — слова уже путаются, щеки горят от стыда
— Я помогу — и деловито так трусики мокрые в сторону сдвигает и начинает лизать мне там.
Мне бы закричать, оттолкнуть это, но я все позволила и трусики с себя стянуть и на диван завалить. Лежу перед чужим мужиком, ноги как бл: раскорячила, а он языком там шурует, шурует. А мне хорошо так, в общем кончила от его ласк.
— Забыл, когда последний раз это делал
— У тебя женщины были?
— Была очень давно, — и тут я заметила, что у него стоит.
— Ты прости меня Паша — зарыдала Татьяна. — Я помочь ему хотела, думала мужик пропадает, и ведь кому-то с ним хорошо было бы. Расстегнула штаны ему и рот взяла. А потом… Потом запрыгнула сверху, сама запрыгнула, вот такая я бл: , Паша. Хорошо хоть не кончил он в меня, а если бы залетела? Подумать страшно. Плохо помню что дальше, собралась кое-как, он помог мне в порядок себя привезти и домой меня отвез. Я тебя когда тебя увидела, чуть обморок не упала, боялась, что все узнаешь.
— Я знал — открылся я ей, Приехал раньше, с цветами на работу пришел. А ты как раз к нему вышла.
— О нет, нет, но как же… Ты сможешь… когда-нибудь? — она была на грани. Я не дал договорить и поцеловал в губы.
— Я простил, еще до того как рассказала все и сейчас все равно прощаю.
— Ой, мамочки, ты Паша, я все для тебя… только попроси, я никогда больше, клянусь никогда, все что ты попросишь, — она тяжело дышала, сбросив ношу, что мне еще только предстояло сделать.
— Мне тоже нужно тебе много рассказать, понимаешь я не сразу смог… Многое, что с тобой сегодня произошло и да раньше, было мной организовано. В общем я рассказал и про пену и про Влада с Оксаной. Выслушав до конца, она заверила:
— Ничего, Паш я это заслужила, другой на твоем месте мне ноги переломал или того хуже. Так даже справедливо будет. А так бы я, ну вроде как сухая из воды вышла.
— Ладно, я думал ты дуться на меня будешь
— Ну, я дуюсь немного, но ты ведь меня простил, значит и я прощаю. Вот одно мне только интересно, чего ты раньше времени приехал?