Вот это был минет!!!
Её попка восхитительно возвышалась над моим лицом и я тоже не "пас задних" — делал ей куни и ануслинг, даже слегка всовывая сложенный трубочкой язык в тугую дырочку её попки. От этого девушка только "мычала", вожделенно посасывая мой член и тёрлась сильнее вагиной о мой напряжённый язык.
Я водил языком в такт движения её попки, лаская клитор, вагину и колечко ануса. Её "киска" так здорово "ездила" по моему языку, что возбуждение уже достигло предела и я понял, что дохожу.
Член стал сильно пульсировать и я начал изливаться, кончая ей в рот. Ночная "нимфа" не выпустила мой член из "плена", пока я изливался, а продолжала чудесно ласкать его, глотая сперму!
Я тоже старался, как мог, пытаясь доставить ей максимум удовольствия и вскоре мой язык ощутил, как её клитор стал твёрдым и по дёрганью попки и мычащим звукам, я понял, что она тоже кончает — ловит кайф! — Класс! Почти одновременно! — подумал я.
Оба мы испытали обалденный, причём обоюдный оргазм!
Как только мой член вышел из "плена", а мои руки перестали ощущать упругую попку незнакомки, я хотел спросить имя и наконец — познакомиться. Но … мгновением позже услышал лёгкие шаги по камням и всплеск в море — незнакомка уплыла в неизвестном направлении…
— Ну и делаааа! — сказал я себе и тоже поплыл к берегу, ориентируясь на огонёк маяка.
Выйдя на берег, я всунул ноги во вьетнамки и пошёл в душ, за день вода на солнце нагрелась от души, просто кипяток стала. Рядом тоже кто-то плескался, смывая соль перед сном. И, только закрыв кран и выйдя из кабинки — я понял! Нимфа! Моя ночная нимфа! Этот чудесный запах спелых яблок и чуть терпкий запах явно дорогих духов — это она! И я крепко схватил вышедшую из душа коварную прелестницу и стал страстно её целовать, а она только слабо ахала, но не вырывалась из стального кольца моих рук.
— Одиссей, так это ты? Я сразу поняла, что это ты, всё думала, догонишь ты меня или нет. Не зазнавайся, но было необыкновенно хорошо с тобой, такого я ещё не испытывала, ты такой ласковый, нежный и страстный…
Вскоре мы уже лежали на моём покрывале и наши тела буквально сливались в одно целое — мы так желали друг друга! Пляж был полностью пуст и только нахальные звёзды могли любоваться интригами нашей страсти. Я был очень доволен — сейчас, на втором моём заходе, я долго не кончал, а эту прелестницу дважды уже пробила сладкая нега оргазма, её сладострастные стоны гремели на весь пляж.
Потом я вышел из неё и рывком поставил девушку в мою любимую коленно-локтевую, мне так хотелось погладить её спинку и плечи, насладиться её шелковистой попкой и тугими полушариями нежной груди. Но вскоре возникла небольшая проблемка — моя сперма стала рваться наружу, так что я, не сильно раздумывая и не спрашивая разрешения, вышел из плотной вагины моей неожиданной подруги и ловко всунул свой окаменевший от удовольствия член в тугую дырочку попки этой классной прелестницы. Она тихо охнула, но не стала вырываться и впустила меня, видимо после двух оргазмов она немного расслабилась.
Как чудесно я кончил, просто классно, тихо рыча от удовольствия! Моему члену было так прекрасно пульсировать в этом горячей канале, я даже представил, как резкие струи моей спермы летят вглубь этой упругой попки — как мне сейчас сладко стало!
Вновь сходив в душ, мы вскоре легли на покрывало, крепко обнявшись и укрывшись нашими большими махровыми полотенцами.
— Одиссей, какой ты негодяй, не спросил разрешения и так нахально протаранил мою попку. Придётся мне тебя наказать! Боишься? — она так тихо и возбуждающе засмеялась.
— Моя чудесная морская нимфа, накажи меня вот так — выйди за меня замуж! Хорошо?
Её чудесный серебристый смех пролетел по всему пляжу и, отразившись от волн моря, вскоре вернулся к нам.
— Ну и хитрец ты, Одиссей! А я подумаю. Я так понравилась тебе, что ты готов идти под венец? Не пожалеешь? Может я развратная и противная, буду тебя тиранить, подумай. Подумай хорошо, — и она замолчала, потому что я впился в её сладкие губы.
— Одиссей, может я совсем некрасивая и злая, — продолжила она, когда нам не хватило воздуха и я отпустил её губы. Мы совсем не знаем друг друга. Вот мой парень бросил меня и развлекается с другой, значит я плохая и не красивая и не сексуальная, — она положила мне голову на плечо, громко всхлипнула, видимо эта обида ещё жгла её, и, крепко обняв меня, поцеловала и продолжила:
— В жизни всё прозаичнее. Запах спелых яблок, который так пленил тебя — так это мой новый шампунь. А духи мне купила мамочка в Москве, у "жучков", ну и конечно — "Шанель номер пять". И ты этим же утром разочаруешься в мне.
— И не надейся, — выдал я. Как мне было чудесно лежать рядом с ней, её горячее тугое тело прижимается ко мне, её упругая грудь так волнует, как мне хорошо. И мы незаметно уснули, крепко обнявшись.
Но среди ночи я проснулся — взошла луна и я увидел, что рядом со мной спит прекрасная девушка. Я с восторгом стал её целовать и понял, что схожу с ума. Мне нравился запах ее разгоряченного тела, смешанный с тонкими духами, неправдоподобная гладкость ее шелковистой кожи под моими ладонями и губами. Я так прекрасно чувствовал вздрагивания каждой ее жилки под тонкой кожей. Я наслаждался ее сбивающимся дыханием, которое, кажется, пахло молоком и манило меня вновь и вновь к ее сладким губам.
Я увлекался какой-нибудь частью ее тела и не мог оторваться от нее, пока она не начинала умолять меня: я больше не могу! Я занимался ее шейкой, волшебными полушариями нежных грудей, пальчиками рук, пока не звучала очередная мольба и я переходил к следующей заманчивой впадинке или выпуклости на ее теле. Сверху и до трусиков уже совсем не осталось ни миллиметра кожи, не подвергшейся моим ласкам. Я решил снять трусики, но начал сначала подбираться к их содержимому, ловко начиная с пальчиков её милых стройных ножек.
Трусики соскользнули с ее бедер, открыв вид на соблазнительный лобок, украшенный тонкой полоской волосиков, устремляющихся точно между ног. Восхитительное зрелище под мерцающим светом ночного солнышка! Я стянул эти трусики с приподнятой красоткой попки для моего удобства, и сразу занялся маленькими пальчиками с ярким лаком на ноготках. Я массировал их, потом ступни, изящно переходящие в точеные упругие лодыжки. Она уже откровенно стонала от этих ласк. А я, переходя от ножки к ножке, поднимался к полным бедрам, проходя не в первый раз в своей жизни этой вечной дорогой страсти от округлых коленей, выше, к предмету желанному и манящему.