Винтовочная пуля — страшная вещь. Особенно с близкого расстояния. Первым выстрелом снесло офицера и того, что сверху. Оставшийся лихорадочно озирался, ища брошенный автомат, но вторая пуля достала и его.
— Нин, ты жива? — выбрался из кустов Пашка.
— Жива… — она сплюнула сперму, которой последний успел наполнить ей рот.
— Как ты? Идти сможешь? Уходить надо, вдруг тут еще кто бродит!
— Смогу. Паш, посмотри, что эти гады мне в жопу засунули?
— Вроде ничего… — Пашка, стараясь скрыть возбуждение, старательно рассматривал натертый до красна пульсирующий открытый анус, медленно сжимавшийся.
— Точно?
— Точно.
— Ох… А чувство, будто скалку туда запихнули. — Нинка осторожно встала, охая. — Говорили в деревне девки, что в задницу больно, но чтобы так…
Собрав разбросанные вещи, они торопливо покинули поляну.
— Нин… — позвал Пашка, когда они отмахали километра три — А что, в зад — всегда больно?
— А что? — подозрительно посмотрела она на него — Хочешь что ль?
— Ну да… — потупился Пашка. — Но если ты против — только скажи! Я ж понимаю!
— Да ладно тебе… — Нинка потрепала его по голове. — Дам я тебе в задницу. А то что же — фашист трахал, а нашему хорошему парню — нельзя?
Пашка заулыбался.
— Только не сегодня! — предупредила на всякий случай Нинка — может, через недельку… когда болеть перестанет.
Пашка заулыбался еще шире.
— Нин… А в рот тоже можно?
— Нахал ты, Паша… Ладно, будет тебе и в рот. А сейчас давай-ка спать устраиваться. Отдохнуть надо. Нам, похоже, еще долго идти…