Ближе к концу дня, она позвонила мне и попросила забрать ее с работы. Я приехал за ней почти к ее выходу, не смотря на пробки, я пробрался за полчаса. Она вышла улыбающаяся, села в машину и поцеловала в губы.
— Куда поедем? — спросил я.
— Ко мне, мама хочет удостовериться, что со мной ничего не случится, если я вдруг у тебя останусь.
— Ну поехали.
Примерное через час, я парковался у ее дома. Когда мы подошли к подъезду, из него вышел ее папа. МЫ с ним пожали друг другу руки, познакомились. Он торопился на работу, его вызвали, и он сказал, еще будет время нам с ним пообщаться. Он сел в машину, которая ждала его у подъезда и уехал. Зайдя в подъезд, мы с ней вызвали лифт. Из двух лифтов, один был на ремонте, второй же был где-то там на верху. МЫ прождали минут десять, и собрались идти на десятый этаж пешком, как лифт прибыл. Мы вошли в него, нажали кнопку этажа, и он поехал. Медленно как-то, непривычно. Ирка, воспользовавшись уединением, сразу же впилась в мои губы. В порыве поцелуя, она немного забылась, и я залез ей под юбку и дотронулся до лобка. Трусики и колготки на ней были мокрые. Она опять завелась. Я слегка отстранил ее от себя.
— Ирка, ты как сейчас перед мамой появишься? Посмотри на себя.
Она посмотрелась в зеркало, которое было на три четверти стены лифта, и стала быстро приводить себя в порядок. Когда мы доехали до этажа. Она была уже почти в форме, только глаза были слегка мутные. Она открыла дверь своим ключом.
— Мам, это я. Ну или мы. — обозначилась она, когда мы вошли.
С кухни к нам вышла миловидная женщина, выглядевшая явно моложе своих лет. Это была ее мама. МЫ поздоровались, познакомились. Мама позвала нас ужинать. Пока ужинали, мне был устроен перекрестный допрос с пристрастием. Мама спрашивала меня обо мне, кто я, что я, откуда я. На половину вопросов я отвечал один, на оставшиеся с Иркой вместе. По улыбке на лице мамы, я понял, что мама осталась довольной, о результате смотрин. После ужина, мы вместе пошли смотреть фотоальбомы с Иркиными путешествиями. Мама сначала к нам присоединилась, но потом ей кто-то позвонил, и она вышла из комнаты. Дальше она занималась своим делами, а мы продолжали смотреть фотографии, но уже на компьютере. Мы сидели на большом компьютерном кресле, я, углубившись к спинке, Ирка села передо мной на краешек. Она листала фотки и рассказывала про них. Я же запустил правую руку ей под блузку и расстегнув бюстгальтер (застежка была спереди) , ласкал ее груди. Голос пока у нее был твердый, но я видел, что она прибалдела, хоть и старалась сдерживаться.
— Ну тут ты и сам бывал, так что рассказывать нечего, — сказала она, открыв папку с очередными фото.
Левую руку я запустил ей под юбку. Колготки она сняла, когда мы еще пришли, и трусики на ней были свежие, но уже мокренькие на ее вагине. Я сдвинул трусики на лобке в сторону и стал массировать ей горошину и капюшончик, которые уже набухли и прилично увеличились. Она молча стонала, и лишь прикусывала губу, чтоб подавить крик. Положив три пальца на щелку, я поочередно окунал их в нее, большим пальцем я массировал клитор, а указательным теребил капюшончик. На мою руку неожиданно вырвался поток ее соков.
Два пульсирующих всплеска. По тому как она сразу почти обвисла на моей правой руке, которая уже не столько копошилась на ее груди, а больше поддерживала от падения Ирку, я понял, что она кончила. Я не останавливался, и продолжал, да и она сейчас никак не противилась моим действиям. Через минут пять всплески жидкости из нее повторились, и она обмякла. Я взял пяток салфеток со стола и промокнул ее промежность, а то с нее уже начинало капать на кресло и пол. Благо кресло кожаное. Она пришла в себя, успокоилась, и вовремя, к нам зашла мама и позвала пить чай. Мы сидели так же в кресле, но со стороны можно было подумать, что я просто приобнял ее сзади. Мы встали пошли в кухню. Я по пути поправил свой ствол в джинсах, чтобы он не топорщился. Ирка посмотрела на мое движение.
— Бедняжка, — шепнула она, улыбнувшись, — после чая придумаю что-нибудь.