— Эй, тебе что, нехорошо из-за духоты? — она склонилась надо мной, заглядывая мне в глаза. При наклоне злосчастная майка оттопырилась, и мои глаза были чётко на уровне её груди, которую я уже могла созерцать обнажённой.
Тут я уже не могла удержать себя в руках, и резко схватив её за затылок, притянула к себе и поцеловала. Сначала, видимо, от неожиданности, она крепко сомкнула губы, но уже через пару мгновений ответила на мой поцелуй. Я встала, и мы продолжили целоваться уже стоя. Мне невыносимо хотелось изучить всё её тело руками, но я изо всех сил продлевала удовольствие. Она, может, боялась брать инициативу в свои руки, а может, руководствовалась той же причиной, и не предпринимала дальнейших действий. Наш поцелуй стал более пошлым… я начала грубо облизывать её губы, заходя на щёки, а потом резко проникать свои языком ей глубоко в рот. Вдруг она несильно отстранилась от меня и сказала…
— Трахни меня.
— Ты уверена?
— Пожалуйста.
Я задрала ей майку, обнажая груди, перевернула спиной к себе и прижала к стене. Одну руку засунула ей в джинсы, сразу же найдя нужное место, при этом продолжая прижимать её к стене всем телом. Я чувствовала запах её разгорячённого мокрого тела, жар, от него исходивший, буквально обжигал. Меня сводила с ума мысль о том, что сейчас всё это хрупкое тельце принадлежит целиком и полностью мне. Я чувствовала, как она стонет, бьётся под моей тяжестью. Она повернула голову вбок, насколько смогла, ища такого желанного поцелуя, и мы начали играть языками, не касаясь губ друг друга.
Вдруг я почувствовала, что она начинает кончать и ноги у неё подкашиваются. Я не смогла её удержать, и мы вместе сползли на пол, причём она, по-прежнему прижатая мною к стене, прочертила грудью путь по мягкой и ворсистой поверхности стены практически до пола. Это, видимо, было последней каплей, и она, издав громкий стон, кончила. От такого зрелища, я кончила и сама. Мы лежали на полу ещё несколько минут, пытаясь отдышаться и прийти в себя. И тут мы услышали ещё один стон, но на этот раз он был за дверью и: мужской. Как оказалось, Пашка практически всё это время наблюдал за нашим "шоу" через приоткрытую дверь, ну и само собой, не только наблюдал, но и себе небольшое развлечение устроил.
После такого, разумеется, продолжать репетировать не было смысла, и мы пошли домой молча и несмотря друг другу в глаза, всем было немного стыдно.