— Hу хорошо, — прервал молчание Геннадий, — вношу предложение: мы возвращаем тебе одежду при условии, что ты позируешь в голом виде перед фотокамерой. Петр делает четыре снимка, которые ты затем "выкупаешь", выполнив по одному нашему желанию за каждый фотоотпечаток. Договорились?
Конечно, я понимала, что это ловушка, их "пожелания" могут оказаться похуже, чем выставить меня на улицу в чем мать родила. Hо выбора у меня не было, и я согласилась. Мои предчувствия сбылись спустя несколько дней, когда Гена с Леной встретили меня у выхода из бюро, в котором я работаю, и показали отпечатанные фотографии. Гена протянул мне снимок, на котором я снята в голом виде в полный рост, а он рукой поддерживает мою пышную грудь. Как только я взглянула на фотографию, Геннадий тут же ее спрятал в карман, а мне сказал:
— Теперь внимательно слушай. Завтра мы встречаемся здесь же без десяти девять. Hаденешь плащ — и все! Под ним не должно быть ничего, абсолютно ничего! Мы принесем тебе кое-какую одежду, а после работы зайдем еще раз и вернем фотку. Hу, до вечера!
Мне ничего не оставалось, как согласиться, и на следующий день я пришла на работу голой, застегнув на плаще все пуговицы. Гена с Леной уже ждали меня у входа и хитрюще улыбались, и когда они вручили небольшой сверток с одеждой, я поняла, чем это было вызвано: мне предстояло целый день ходить в белой, полностью прозрачной блузке и мини-юбке — и все это на голое тело.
Украдкой проскользнула в туалет и быстренько облачилась в… то, что мне вручили. Увидев себя в зеркале, страшно испугалась: как я покажусь в таком наряде в сугубо мужском коллективе: по спине пробежали мурашки при мысли, что может увидеть начальник, который при приеме на работу строго указал на обязательное ношение фирменного костюма, "без всяких там вольностей". Иду к себе и размышляю: как же я дошла до жизни такой, где моя гордость, как же теперь с моей репутацией деловой и недоступной женщины?
Ладно, думаю, что сделано, то сделано, и решительно вошла в контору. Сняла и повесила на плечики плащ. Поправила прическу и не спеша направилась к своему рабочему месту. Ожидала я всего чего угодно, но только не этого: абсолютно никто не проронил ни слова по поводу моего вида, хотя я прошла мимо столов, за которыми уже сидели мои коллеги, и, как всегда, приветливо здоровались со мной: кто сдержанно, кивком головы, кто, слегка привставая со стула, а двое целовали руку.
Все было обыденно, как каждый божий день! Hу это же просто поразительно: никто из шести мужиков разного возраста даже и бровью не повел! Что это? И здесь розыгрыш?! Вы бы только видели меня: миловидная блондинка с пышным бюстом и пухленькими ляжками вежливо приветствует коллег-мужчин, которые должны видеть — и видят!!! — голые груди с розовыми сосками, которые отчетливо просвечиваются сквозь прозрачную ткань, а мини-юбка едва прикрывает срамное место (одежда-то оказалась не моей!).
Когда же села на стул, увидела, что мини-юбка даже не прикрывает вьющуюся растительность между ног… Вечером мне вернули первую фотографию.
Испытание, которому подвергла меня Елена, оказалось значительно сложнее первого и наглядно продемонстрировало мне то, как я низко пала за последнее время. Уже знакомая вам четверка пригласила меня в ресторан: поужинали, хорошо выпили и в одиннадцать часов собирались уходить. Все это время я была в сильном напряжении, т.к. не знала, что потребуют от меня на этот раз. Под влиянием выпитого я начала уже успокаиваться, когда Лена предложила зайти н кабаре, в котором, по ее словам, устраиваются пикантные представления, иногда самими посетителями. Кабаре мне понравилось: уютно, неяркий свет, публики немного. Танцевальная музыка сменялась сольными выступлениями певцов, пародистов, фокусников и т.д. Сначала все складывалось нормально: Геннадий и Петр поочередно пригласили меня на танец, затем подошли к стойке бара и немного выпили.
Вдруг Лена потребовала от меня снять лифчик. Так как я была в блузке, это не осталось незамеченным; мужчины, стоявшие у стойки и сидевшие поблизости, с интересом разглядывали меня, пока я избавлялась от бюстгальтера. Мы по-прежнему сидели на высоких стульях у стойки и потягивали вино, часто танцевали.
Время перевалило за полночь. Елена потребовала от меня снять трусы.
— Здесь, здесь, не надо никуда ходить! — опередила меня повелительница, когда я было собралась выйти в туалет.
После этой операции я завладела вниманием почти всех мужчин.
"Слава Богу! Кажется, очередное испытание приближается к концу", — подумала я.
Увы, я поспешила с выводами: меня тут же пригласил на танец Петр. Танцевали всего три пары, поэтому мы были у всех на виду. По ходу танца Петр расстегнул застежки и молнию на юбке, которая не соскользнула с меня только потому, что партнер прижимал меня к себе. Как только Петр слегка отстранился от меня, юбка упала к моим ногам, и я обнажила публике свои достоинства, которые ниже пояса. У одних это вызвало большое удивление, у других — не меньшее… восхищение.
Танец закончился, и мы вернулись к стойке. Я не знала, как себя вести дальше. Как всегда, меня "выручала" Лена: подойдя ко мне, она молча обрезала застежки на моей блузке. Теперь те, кто не остался равнодушным к моим прелестям снизу, могли любоваться пышными сиськами. Я была в трансе… Лена успокоила меня:
— Вторая фотография почти твоя, осталось станцевать в таком виде один танец, желательно рок-н-ролл.
Спектакль удался на славу: я танцевала в гуще публики. Кто просто смотрел, тот, кто не верил своим глазам, пробовал меня на ощупь… Последние аккорды танца смолкли, мой сольный номер окончился, и я с ужасом заметила, что моих спутников уже и след простыл. Стою одна совершенно голая среди незнакомых людей.