Кто-то прошел совсем рядом, она его ощутила, ей показалось, что это женщина, походка было очень плавной, осторожной как будто боялось потревожить ее. Еле уловимый шум одежды, она затруднялась порой определить где она, да и важно ли это, ей было все равно. Мысли так же блуждали где-то очень далеко, как будто ее сознание перенеслось от сюда в ее далекое прошлое, она пыталась понять что там в ней происходит. Но мысли скользили как что-то гладкое и неуловимое, она не могла на них сосредоточится, они все убегали от нее и убегали.
Тело так же как и мысли не чувствовали ничего, она не почувствовала как кто-то прикоснулся к ней, сперва ее ладони, за тем ее плеча. Она не реагировала на эти прикосновения, как будто их и не было. Ее сознание было где-то глубоко в ней.
Чья-то теплая рука коснулась ее лица, это робкое прикосновение было нежным, но она его ощутила и голова чуть заметно дернулась как бы давая ответ на это касание. Оно снова коснулось щеки, и ее шея чуть-чуть вытянулась как бы подставляя себя под его прикосновение. Пальчик коснулся ее губ. Легкий воздушный поцелуй был ответом на это дерзкое касание. Теплые ладошки обхватили ее щечки, голова выпрямилась, шея приподняла подбородок. Ладошки потянулись к ее сережкам, коснулись их и заскользили дальше вдоль волос. Она почувствовала как волосы зашуршали между пальцами как они потянулись за ними.
Но ей было все равно, мысли отсутствовали, отсутствовало желание, отсутствовало все. Только тело еще могло вспомнить былые прикосновения, былую ласку и нежность, оно пыталось само ответить на те прикосновения, но только лишь пыталось, оно не могло ничего сделать без ее хозяйна, без его воли.
Ей казалось, что это не к ней прикасаются, в душе она была не против, кто бы это ни был, все равно, вакум, пустота, безразличие, сон. Она перестала чувствовать эти прикосновения, ей до них было все равно. Они были где-то вокруг, с одной стороны они ей мешали как летом назойливая муха, но в то же время и нет, они не были навязчивыми, что бы бунтовать и отмахиваться от них, они просто были.
На какой-то момент времени она провалилась, ее сознание покинуло ее, но медленно, очень нехотя вернулось к ней, тем самым говоря, что ты не бойся, я с тобой. Ладоней не было, было только тепло, оно шло откуда-то изнутри. Оно теплом касалось ее души, и опять ничего не было, только пустота как в бесконечном космосе, только пустота и все.
Время имеет начало и не имеет конца, у него нет начало, но есть конец, что такое время? Сплошная прямая между двумя точками, или бесконечная от одной точки к этой же самой? Что такое время? Кто знает? Может мы всегда возвращаемся к начальному пути и в сущности ни куда и не идем, у него нет ничего впереди, но и нет уже ничего позади. Проклевывается цветок, опадает листва, планета делает оборот вокруг своего светила, а звезда медленно и в то же время с бешенной скоростью мчится во вселенной. Взрываются галактики, превращаясь в ничто, из этого ничто возрождается новая жизнь. Время стоит, ему ничего не подвластно, ему все равно, что происходит и где, оно само за себя.
Ладони сжали щеки и скользнули в низ. Шея прогнулась показывая свою беззащитность, голова потеряв опору в виде ладоней слегка повернулась набок. Пальцы осторожно обхватили горло. Она доверяла им, сама не зная почему, но просто доверяла. Она попыталась еще раз приоткрыть глаза, но в очередной раз ей это не удалось, они ее просто не слышали, они спали. Ладони отпустили шею, коснулись ключицы и не задерживаясь ни на одно мгновение скользнули к груди. У нее внутри, что-то екнуло, но, тут же все пропала, растворилось, поглотилось огромной пустотой, и снова ничего, она осталась наблюдателем за самой сабой.
Ладони легли на грудь. Сквозь ткань одежды она чувствовала их тепло. Они сжали грудь, но сжимать в принципе было нечего. С детства она росла подростком, носила мальчишечьи прически, носила брюки, ее характер был настоящего парня, наверное по этому у нее была такая маленькая грудь, как у мальчика. Раньше она этим гордилась, но со временем начала стесняться, что не как у всех ее подружек, поэтому она старалась одевать одежду с кружевами, как бы маскируя свой женский недостаток.
Пальцы попытались еще раз, сгрести то, что было под одеждой, но под кружевами оставались только слабые бугорки, что только издалека могли сойти за женскую грудь. На эти действия только ее тело прореагировала, оно слегка качнулось как бы говоря тем самым, что ему это очень не приятно. В этот раз пальцы уже не сжимали ее тело, они только провели по ней. И в этот раз тело снова ответило. В место неприязни, она вздохнула глубоко, всей грудью. Пальцы ощутили два твердых бугорка. Они коснулись их, и она снова вдохнула как бы стараясь тем самым увеличить свою грудь. Пальцы почувствовали, как соски выросли, они буквально торчали, они были жесткими, а по сравнению с самой грудью просто огромными.
Она лежала с закрытыми глазами и ничего не чувствовала, ее ватное тело почему-то еще могло на, что-то реагировать, но только не она, не ее душа и эмоции, ни что в ней не говорило, все молчало. Ее не раздирало любопытство, ей не хотелось продолжения, но в то же время и не хотелось сопротивляться, совсем ничего. Она хотела лишь знать, кто это? Она еще раз попыталась приоткрыть веки. Но они стали еще тяжелее, как будто их склеили. Она смогла с большим трудом повернуть прямо голову, пошевелить бровями. Ей удалось восстановить контроль над бровями, она их изо всех сил повела вверх. Веки, что так плотно сжимались, нехотя разошлись, она смогла теперь и ими управлять, но это давалась с огромным трудом.
Мягкие пальцы еще раз коснулись сосков, только они реагировала на движения, ткань их смягчала, но тело оставалось безучастным. Ладони заскользили вдоль тела, они нагло коснулись живота и без малейшей церемонии потянули блузку из-за пояса юбки. Они не стали ее расстегивать, ладони только скользнули под ткань. Ее кожа ощутило тепло ее ладоней и в ответ на это моментально покрылось гусиной кожей.
Тепло. Одна мысль скользнула в ее голове, от этой мысли ее веки прикрылись. Тепло распространилось по всему телу, но тут же вернулось к животу. Ладони, приподняв ткань блузки, скользнули к самой груди. В этом случае она оказалась совершенно беззащитной, ее уже ничто не скрывало, даже эта тонкая ткань.