В ушах стучат колеса в такт.
В окно нам светит одинокая звезда.
В твоих объятьях мир застыл на краткий миг.
Он существует только лишь для нас двоих.
Какие умницы мне попались в Джанкое обе врачихи. После общения с Мехлисом у меня к вечеру поднималось давление, а они дружно принимались меня успокаивать и лечить. Массаж, просто чудесный массаж, витаминный укол и прекрасное "присыпание". Мне отвели двухэтажный домик рядом со штабом фронта, вода была подключена, так что мои боевые подруги после ужина даже иногда и купали меня. Это был восторг! Нежные ручки так прекрасно омывали, я расслаблялся и хотел спать, вот только мой "старый друг" явно хотел что-то другое, встав колом.
Приласкав меня и разрешив кончить в нее, милая Света Ивановна пошлёпала в ванную. Глядя ей вслед, я конечно не мог не отметить длинные, сильные ноги, крепкие, упругие ягодицы, тонкую талию и прямой, гордый разворот плеч. Мне конечно действительно понравилась эта молодая женщина. Ах, как приятно засыпать в её объятиях! Но война продолжается и с раннего утра я летел по делам, но теперь отлично воодушевлённый моими красавицами!
Вольный степной ветер днём беспечно мчался по плоской, словно тарелка и бескрайней Крымской равнине, лишь кое-где, мешая ему и разнообразя пейзаж, вздымались такие невысокие, заросшие после дождей сочной зимней зеленью с яркими красными точками цветущих тюльпанов, холмы. От его неожиданных порывов по весенней, усыпанной яркими цветами степи катились неспешные разноцветными волны, подобные тем, что гуляли по настоящему океану, переходя от бледно-зеленых в сиренево-фиолетовые. Посредине ярко-голубого, без единой тучки, неба яростно пылал золотой круг южного полуденного солнца. Холодно, но уже скоро, через считанные месяцы с просторов степи исчезнет яркая зелень травы и останется лишь выжженная земля и пыльный ковыль. Крым есть Крым — в Москве ещё снег лежит, а тут весна в разгаре!
Совсем рано мы подъехали к расположению 44 армии. Да какая это армия? Одно ведь название, в 1 дивизии НКВД людей больше. Затянувшие небо тучи куда-то делись, с ночных небес лукаво подмигивала драгоценная россыпь разноцветных искорок звезд, королем неба среди них блестел золотой диск луны. Контуры машин и палаток тонули в чернильном мраке, их очертания скорее угадывались. Лишь освещавшие периметр лагеря дежурные лампы свидетельствовали о присутствии человеческой цивилизации в девственном уголке Крыма. Природа отдыхала, тишина, лишь громко стрекотали всегда неугомонные степные цикады. Внезапный порыв ветра охладил моё разгоряченное тело, донес кваканье влюбленных лягушек, запах речной тины и сосновой хвои.
Проверив приготовление завтрака и приказав ускорить построение оборонительных позиций, я поехал в штаб. Толбухин всё же сильный штабной работник, уже подготовил приказы, как я его и попросил. Собрав всех командиров дивизий, я стал приказывать:
— Генерал Книга! Вот приказ, распишитесь. После завтрака поднимайте свою дивизию. Ваша боевая и лихая 72 дивизия должна, совсем не ввязываясь в бои, разгромить склады 11 армии Манштейна. И не спорьте, никаких боёв! Вы же такой умный человек, Василий Иванович, там танки: А на складах колбаса, шоколад, коньяк: Продовольствие забрать, склады сжечь. А потом вот сюда — склады 6 армии, которая идёт на город Сталинград. Тоже самое — склады сразу сжечь, особенно горючее. И не забывая казацкий принцип — что с бою взято. то совсем свято! Не забудете? Вопросы! Вперёд! Поднимайте дивизию по тревоге и в рейд. Генерал Книга, Вы же умный человек и сделаете все, как я Вас просил. Военной удачи, товарищ генерал! И сделайте всё, как я Вас прошу! Действуйте умно, уважаемый Василий Иванович! Вперёд!
Как он усами зашевелил! Да, никто Книгу умным ещё не называл. Но хоть по складам он будет героем. Девиз казаков: что с бою взято — то свято. А пусть Манштейн повоюет без боеприпасов и горючего! Вот на это дивизия Книги и пригодится. А то собрали конницу в Крыму — зачем? Время её прошло! А чем мне его конницу кормить? Хотя в Москве наши наивные школьники пели шуточную песню
Товарищ Ворошилов,
война уж на носу!
А конница Будённого,
пошла на колбасу!
Я разъяснил всем присутствующим на совещании командирам, что сейчас наступило "время моторов" , а конники в это время могут использоваться только как драгуны — они быстро примчались на место боевой операции, а в случае опасности — быстро исчезли.
И тут этот метеор — Мехлис прилетел! Зная его неуёмную натуру, я сразу дал ему слово и лозунги посыпались, как из помойного ведра. А я пока прочёл остальные приказы и, быстро подписав их, отправил с курьерами в каждый полк.
— Товарищ генерал Козлов! Да Вы меня совсем не слушаете!
— А зачем мне Вашу болтовню слушать? Пусть её слушают политруки. А у меня задача совсем другая — не пропустить Манштейна в Крым. Так что Вашу тупую болтовню мне слушать некогда. А чего Вы, Лев Захарович, такой красный стали? И глаза вытаращили? У Вас видимо базедова болезнь, съездите в наш госпиталь, полечитесь, — я с самого начала решил поставить его на место. "Ложить меня в карман" и сразу начать командовать ему не удастся. Лев Захарович, Вы в обморок падать собрались? Давление подскочило? К врачам, срочно! А то мы останемся без товарища Мехлиса!
В РИ истории Мехлис запретил готовить оборону, мол, советские воины сильны духом. а не окопами. Придурок! Вот Манштейн так Крым с налёта и захватил. После войны он в своих мемуарах так и написал — "был очень удивлён"!
Красный как рак, Мехлис выскочил — побежал видимо звонить Сталину. Попутного ветра! Я ещё съездил в Джанкой, мобилизовав все машины на вывоз со станции брёвен, для строительства ДЗОТов. И, зная, чем закончится поездка Мехлиса по дивизиям, решил и сам проехать, предупредив Иванова. А тот нашёл ещё лихих пятерых казаков в отряде народного ополчения. Оформили мы их быстро в мою охрану и теперь они ехали с нами, потирая руки и похохатывая и тиская свои нагайки в руках. Вот мол какой выдумщик твой генерал, Иванов!
Кстати, надо ему лейтенанта присвоить! И чего тянуть — я сразу и дал указания Толбухину. Как командир взвода личной охраны — до старшего лейтенанта можно. И ему будет приятно, да и моим парням тоже, мол ими сейчас настоящий командир руководит, с двумя рубиновыми кубиками в петлицах. И правильно — командир есть командир! Так что я вручил ему петлицы с рубиновыми кубиками, а в строевой отдел можно после зайти — запись в книжку командира РККА.
Так и вышло — окопы никто не копает, капониры для танков Т-26 не делают. В чём дело? Товарищ Мехлис запретил! Хорошо, где приказ? Нет письменного приказа, а приказ командующего фронтом есть. Так вы отказались выполнять приказ вашего командующего фронтом? Иванов! Казаки ловко подхватили командира полка, старшего политрука и командира сапёрной роты, а Стёпа своими стальными руками подтащил их к сараю. Стоят бледные все трое — это ведь не шутка! Не выполнить строгий, да ещё письменный приказ командующего фронтом! Так это точно трибунал и, конечно, расстрел!
— За саботаж, за невыполнение приказов командующего фронтом, за развал дисциплины, за подготовку к сдаче позиций фронта немецким оккупантам — этих негодяев расстрелять! Огонь! — казаки ловко дали по короткой очереди над головами. Громкий треск досок сарая и они все упали и тихо лежали, ещё не осознав, на каком они свете. И только старший политрук замер, как будто его тело свело какой-то странной судорогой, как-то отстраненно, фоном, вдруг почувствовав, как намокли и потяжелели штаны между ногами, а по внутренней стороне бедер потекло что-то горячее. Но вот на это ему было сейчас совершенно наплевать. Потом, похоже, он потерял сознание.
Потом Стёпа ловко подтащил их ко мне:
Никто не обосрался? Мои охранники промахнулись. Сегодня промахнулись… Так что галифе сегодня поменяйте. Но я приеду завтра и тогда: — смотрю, теперь резко воодушевлённые увиденным, все солдаты и командиры стали бурно заниматься окопами и ДЗОТами. Также мы проехали, были ещё такие "расстрелы" , казаки даже ухитрились кое-кому дать по почкам или напинать от души. Но вот хорошо впечатлённые — все работали как звери. И всем я втолковал — выполнять только мои приказы. Но вот если что-то прикажет Мехлис? Да в рот ему потные ноги пожилого зайца! — в бешенстве заорал я! И золупу на воротник! Командую фронтом я! И несу ответственность тоже только я! И добавил ещё, заметив, как мои ребята шевелили губами, видимо запоминая некоторые обороты мата из 21 века. Особенно им понравилось самые скромные:
— "Если хотите что-то сказать — стойте и молчите, как вкопанный" и "Шутить будете сами знаете где и при трагических для себя обстоятельствах". "Ты, конь педальный, ты мне решил приказывать?" — начавший что-то гавкать о приказе Мехлиса наглый политрук отлетел после моего хука с правой на три метра. Прибежал фельдшер и стал его из нокаута выводить нашатырём. Но теперь всех политруков наши бойцы между собой "конями педальными" кличут! А старший из казаков второго политрука, открывшего было рот — нагайкой. Затем и первого нагайкой — вместо нашатыря. Завизжав, точно как недорезанная свинья, тот пришёл в себя. Ещё нашатыря или нагайки? И теперь, увидев меня, политруки сразу разбегаются в разные стороны, как зайцы. Но с этого дня все мои приказы выполняются быстро и чётко!
Затем я заехал на гауптвахту. Вытащил ко мне Стёпа обоих почитателей тупых указаний Мехлиса. Помятые оба, бледные, да ещё мои парни громко пощёлкали шишечками предохранителей. Стоят навытяжку, но без ремней выглядят плохо. Ладно! Прошёлся я перед ними туда-сюда и выдал своё резюме:
Так как военные действия ещё не начались, то я прощаю вас. Можете теперь немедленно приступить к исполнению своих служебных обязанностей. Целовать вам в зад товарища Мехлиса не обязательно! Но: Несколько человек уже расстреляны за невыполнение приказов командующего Крымским фронтом, я надеюсь, что вы оба в дальнейшем не попадёте в их число. Идите и работайте!
*****
Как они оба мчались, табун озабоченных лосей нервно курит в сторонке. Парни мои тихо посмеялись им вслед. Жестоко? Но раз люди не понимают!
Теперь у меня в войсках была известная репутация и тайная кличка "Чёрный генерал". Но зато уже совсем скоро три линии обороны готовы. А я подписал в инжотделе приказ на строительство пяти. На прошлой неделе в степи здорово потрудился МК-4, отличный многоковшовый канавокопатель. Ну, это он на "гражданке" канавы копать будет, а пока что траншеи рыл, да так, что любо-дорого посмотреть. Полтора метра вглубь, и сразу же аккуратненький такой бруствер. И быстро так! Наверное, сто метров в час. Зато теперь, когда мы приезжали в любую дивизию, казаки сразу тихо посмеивались, что мол при виде генерала наши бойцы быстрее нашего канавокопателя работают. Возможно. Ладно, нужно и поспать хоть немного.
Этой ночью я спал на улице. Дело в том, что наш повар родом из республики немцев Поволжья. Он накормил всех очень вкусным, горячим, таким густым гороховым супом-пюре с копчеными свиными ребрышками. Вкусно, но что-то мне подсказывает, что ночевать сегодня лучше будет прямо в пулеметном гнезде, на свежем воздухе, а не в тесном кубаре на четверых. Не зря гороховые суп и кашу у нас в моём училище всегда "музыкальными" называли: Налопается такого личный состав, а потом всю ночь в казарме — "фуги Баха" звучат.
И, конечно, соответственные "ароматы" плывут: Зато оно все на вкус отличное, и порции крупными размерами своими нарушают все положения Женевской конвенции о гуманном отношении к пленным. И к нам тоже! Обе врачихи и Наташа спали со мной под бурками — и тепло и мягко. Заодно мы тихонько "злого духа" пускали на улицу. Я, кроме того, опасность всегда чётко и точно чувствовал своей пятой точкой, точно и сегодня чувствовал, поэтому и не зашёл в дом. Это нас и спасло!
Ближе к утру пулемётные очереди по моему домику — немецкие диверсанты! Сейчас на всех фронтах проводилась абвером операция — "Удар по штабам". Но только моих врачих напугали — взвод охраны штаба и ловкие казаки, чётко предупреждённые мной, всех перебили. Один диверсант только был в состоянии говорить — его мы и допросили. Ксюша была в ужасе, как Степан охаживал его нагайкой, чтобы воодушевить на ответы. А то переводит его вопли: "Идите в плен, там прибыла дивизия "Мертвая голова" , у них гуманное отношение к пленным: У отмороженных эсэсовцев?
Но потом "запел" он так, что сам Карузо заплакал бы от зависти. Да тут полное предательство! Навёл их на нас один мерзавец из штаба, заодно этими подлыми диверсантами были подготовлены схроны были в трёх местах. Все ништяки из схронов в мой домик! Но вот этого предателя Стёпан нагайкой отлупил ещё в штабе и он сразу выдал всю шпионскую сеть. Точно, как сказали казаки — отличный удар нагайкой стоит трёх часов допроса! Да ещё потом Стёпа держал Иванова — тот мог забить предателя насмерть, ведь тот помогал нападению именно на меня, так сказать, на его охраняемое лицо! Едва Андрея от него оттащили. Но зато "пел" этот предатель: Стёпа пошутил — все птицы в саду застрелились от зависти! Особист только успевал записывать его признания!
Подошёл я к курилке, где мои охранники сидели и, показав им рукой, чтобы не вставали, хитренько спросил, мол курят ли они в саду. И рассказал им случай из моей молодости, когда мы квартировались в одной украинской деревне:
Украинское село, утро. Мать выходит на крыльцо — слышит что-то в кустах охает.
— Юрко, це ты???
— Та я, мамо!