Хорошо, когда жену и любовницу зовут одинаково — меньше шансов случайно оговориться и нахватать тумаков, если такое ненароком случится. История, конечно же, совсем не про тумаки, а про одно волшебное приключение и вопрос "way?", который и до сих пор не дает мне покоя. Итак, как я сказал, жену и любовницу у меня зовут одинаково. Но, если свою жену я называл исключительно "моя Наталья", то любовницу — Ната, Наточка… .
Вот и сейчас мысли о ней вызывают шевеление у меня пониже живота. Познакомились мы с ней случайно — на сайте знакомств, где я высматривал себе кого-нибудь для воплощения своих тайных фантазий, а она просто занимала свое свободное время, скучала и стебалась над несчастными М, у которых слюнки текли при взгляде на ее фото и у которых первый вопрос был именно — когда и где? И я, повинуясь такому же стадному инстинкту, написал ей — "Боже, мадам, как вы сексуальны!" Ни тебе "привет", ни — "как дела". К моему удивлению, пришел ответ, который обескуражил меня своей прямолинейностью: "И вам не хворать! Спасибо!" — и чуть ниже подпись: мадмуазель Я спросил, а как же можно найти путь к такой красавице? Но в ответ был прислан смайлик, в каске, стреляющий из пулемета, и подпись: "только так. Стоять насмерть и отстреливаться".
Я понял, что меня затягивает все больше и больше, и что все, я уже не могу — заражен ею и болен, и что, если надо, действительно буду стоять насмерть и отстреливаться! Тем более, ее признание о том, что у нее около шестисот контактов, с которыми она общается, повергло меня, во-первых, в легкий шок, а во вторых, вызвала во мне… ревность, жгучую обиду и ревность, не на то, что ею может обладать кто-то еще, а на то, что я могу ее потерять! А ведь я не ревновал даже собственную жену… Но, на удивление, она никуда не терялась… . А часы, проведенные без ее, пусть даже виртуального присутствия, становились для меня пыткой… В один из вечеров она написала мне, что свободна, и что мы можем встретиться. Миллионы мыслей пронеслись в моей голове с бешеной скоростью — я в ту ночь дежурил, но, скинув свои обязанности на студента, бывшего под моим началом, я рванул к машине, не зная, что меня ждет — то ли масса безумств, то ли полное разочарование. Она пришла. Не опоздала. Сама заплатила за себя в кафе.
Сама спросила — чего мне хочется? И сама предложила провести где-нибудь пару часов. Разом забыв все свои явочные квартиры, куда я ходил со случайными своими знакомыми, я судорожно пытался сообразить, куда мне звонить и как ехать, потому что она протянула свою руку ко мне и начала гладить мое запястье, пальцы, поднимаясь по предплечью к ушной раковине и ласково поглаживая ее. А, надо заметить, я просто таю и начинаю растекаться, как желе, когда меня гладят… . тем более, я столько лет ждал… . ждал такой ласки… .
Кое как собрав волю в кулак, я дозвонился в одно местечко, где сдают квартиры и комнаты на ночь, и, о боже, она не сказала "нет"! Не помню, как мы доехали до нужного места и как зашли в квартиру — потому что всю дорогу она всчески гладила меня, ласкала, целовала мои пальцы… . Как только за хозяйкой закрылась дверь, я сказал, что пойду быстро в душ, но вместо этого упал на кровать почти в беспамятстве — она впилась в мои губы, облизывая то верхнюю, то нижнюю, лаская внутри язычком, а потом, захватив мой язык, стала сосать его так, как если бы это был член — скругленными губами, язычком лаская кончик моего языка, как будто головку…
Безумная волна накатила на меня, в глазах потемнело, я положил ей руку на прохладную попу, нащупал ее бутончик и — "сучка, какая же ты сучка! Похотливая, течная сучка!" Вцепившись зубами в ее предплечье, я запустил пальцы в ее горячую, сочную киску и принялся орудовать там, другой рукой схватил ее за волосы и притянул к себе, чтобы она не могла двигаться. "А вот сейчас ты узнаешь, что такое дразнить меня, — сказал ей я и, оставив два пальца в ее вагине, один перенес в дырочку рядом, в еще одним начал поглаживать ее клитор. Ей было больно — и хорошо… Я чувствовал, как мышцы ее влагалища сокращаются, чувствовал, как ее смазка начинает течь по моей руке… "Нет, сучка, я не дам тебе кончать… мы будем долго, медленно, очень долго наслаждаться… . " Она не возражала — да и не могла возразить, ведь ее лицо было прижато к моей груди, и она с трудом могла даже дышать.