6
Позже Мадлен с каким-то кучерявым парнишкой терлась, которого Аркашей звали. Он вроде производил впечатление нормального человека, хотя каким-то пасмурным казался. У его родителей где-то возле Бабенок дача имелась. Мадлен рассказывала, как она там с ним кувыркалась. И обнаружила она странную причуду в его характере. С одной стороны, Аркаша, по мнению Мадлен, очень ревнивым был. Ревновал ее чуть ли не к каждому фонарному столбу. С другой стороны, он заставлял ее стриптиз перед своими друзьями пьяными устраивать. Хвастался что ли перед ними? Хотя какая, к черту, из Мадлен стриптизерша? Грудь у нее — слабенькая, попка — с кулачок. Это она сейчас немного округлилась и вес набрала, а раньше на спичку походила. И танцевать к тому же путем не умела. Она ритм музыкальный не ловила. Ей, видно, как и мне, "медведь на ухо наступил". Однако Мадлен часто "тянула одеяло" на себя и любила в компании привлечь внимание к собственной персоне. Но привлекать внимание ей особенно-то было нечем. Отсюда, быть может, и стриптиз неумелый шел в ход.
Мадлен утверждала, что она не по собственной инициативе перед ребятами под музыку на даче раздевалась, а Аркаша ее это делать заставлял. Ребята ей аплодировали, по попке одобрительно хлопали, а Аркаша потом сцены ревности Мадлен устраивал. Надька мне говорила, что Аркаша в роли сутенера стал выступать, позволяя желающим трахнуть Мадлен после стриптиза. Когда Мадлен об этом узнала, она с ним поссорилась крепко и рассталась.
По версии же Мадлен выходило, что она Аркадия бросила после того, когда заметила, что он таблетки какие-то тайком от нее глотает и чумным после них становится. На нормальную наркоту, видимо, денег у него не хватало и он к какой-то фармацевтике прилип. А с наркоманом она связывать свою жизнь не желала.
А у меня на нее почему-то никогда не стоял. Такие тощие женщины — не в моем вкусе. И не рад я был ее приходу. И, почесывая голову, думал о том, как бы от нее половчее избавиться. И не мог придумать как. На месячные же не сошлешься… А если не обслужить ее, то она такой хай устроить может…
— Ну, чего сидишь-то пнем? — Мадлен появилась из кухни с двумя тарелками.
На одной были нарезаны ломтики сала, на другой лежали кусочки ржаного хлеба. Принесла два стакана и вилки. — Мог бы бутылку пока открыть. Ухаживай за дамой-то! Давай дернем за дружбу на брудершафт по полстакана. Разливай! — и снова плюхнулась мне на колени. Обняла за шею. Рукой прикоснулась к щеке. — Почему небритый-то?
— Так сегодня же выходной, — оправдался я и стал лавировать. Снял с шеи ее руку. — Лен, на брудершафт мне нельзя. Простыл я где-то. У меня насморк, боюсь тебя заразить.
— Зараза к заразе не пристает, — моментально отреагировала Мадлен.
— Нет, нельзя мне целоваться, — сопротивлялся я. — Ты лучше сядь на стул.
Мадлен встала, уперла руки в бока и удивленно спросила:
— Забродин, а как же мы трахаться будем? Мне что: повязку марлевую на тебя повязывать? — она села на стул, снова закинула ногу на ногу, демонстрируя тощие ноги в черных ажурных колготках. — Вообще-то мне на поцелуи начхать. В гробу я видела все эти нежности телячьи. Для меня главное, чтобы я себя в объятиях мужика настоящего ощущала. Как жертва в когтях хищника. Чтобы я стонала под ним и извивалась, как змея, пока не кончу…
Я разлил в стаканы кубанскую водку, подвинул Мадлен ее порцию и попытался увести разговор в сторону:
— Лен, давай за тебя выпьем. За твое счастье. За то, чтобы ты себе мужика стоящего отыскала.
*****
— Эх, где они — стоящие мужики-то? — вздохнула Мадлен. — Разобрали их всех. Остались одни пропойцы да уроды. Им и секс-то не нормальный нужен, а с какими-то выкрутасами разными. Крутят меня, словно я им снаряд какой гимнастический… Хотя мне нравится, когда меня ребята калачиком сгибают или сзади в стойке дрючат. Забродин, а тебе какая позиция больше нравится? Как ты меня хочешь?
Вообще-то я никак ее не хотел. Ее, наверное, кобели разные трахают во все пихательные и дыхательные щели, на уши ставят, а я-то здесь при чем? Почему я обслуживать ее должен? Я свой член не на помойке нашел…
— Лен, давай о чем-нибудь другом поговорим, — предложил я, когда мы выпили.
— О чем? — встрепенулась Мадлен. — О погоде что ли? Погода сегодня — препаршивая. Снег мокрый к лицу липнет.
— Ко мне вчера Димка Агеев забегал. Знаешь его? Нет? Он — журналист, — стал хвастаться я своим другом. — И еще сценарный факультет ВГИКа окончил. У него два высших образования.
— Он что: такой дурной? — отреагировала Мадлен. — Его в одном институте ничему не научили?
Я усмехнулся.