— Ой да я сама, — но тут же гримаса боли на лице перебила ее улыбку, — ой кажется ногу свело, — сквозь слезы только и сказала она.
Я вытащил ее сумку, повесил ее себе через плечо, аккуратно вытащил саму девушку из машины, и подхватив ее на руки, понес ее к дому. Она испуганно смотрела на меня. В ее глазах были боль и ужас, чего больше даже не знаю. Дом был двухэтажный с чердаком мансардой и большим крыльцом под навесом. На крыльце стояло широкое плетеное кресло. Я посадил ее в него.
— Давайте ключ, я дом открою.
Она испуганно потянулась в сумку, но неловкое движение и опять со слезами —
— В кармане сумке внешнем лежат.
Я достал ключи, открыл дом, подхватил девушку снова на руки внес в дом. Сразу за маленьким предбанником прихожей была большая комната с камином и широким мягким диваном перед ним. Я положил ее на диван полу лежа, подоткнув подушки-пуфы, чтобы ей было удобно. Снял со своего плеча ее сумку и положил рядом. Вернулся быстро в машину, забрал ее мокрую кофточку и закрыл ее заодно. Снова вошел в дом, под испуганным взглядом незнакомки в течении нескольких минут разжег камин и уже минут через десять, комната стала наполняться теплом.
— Водка есть? — спросил ее я.
— В шкафу слева стоит, — не понимая происходящего испуганно сказал она.
— Ну-ка давай-ка я тебе я тебе судорогу сниму, — я откинул плед, задрал юбку на ее ноге и щепочкой стал колоть туда, где было сильнее всего напряжение мышечных тканей.
Нога почти сразу расслабилась. И гримасу боли сменила встревоженная улыбка.
— Так, тебя надо разогреть, снимай юбку, блузку, ложись на живот, — я уже начал стаскивать с нее юбку.
В ее глазах снова появился страх и недоумение. Она пыталась сопротивляться, но замерзший организм почти никак не влиял на мои действия. Я стянул юбку, свитер, который я дал ей в машине, расстегнул и снял блузку и бюстгальтер, положил ее на живот на диване, плеснул ей на спину и ноги водки и начал активно растирать. У нее была шикарная фигура, отсутствовали какие-либо артефакты типа жира и целлюлита. Кожа была мягкой и бархатной. Я еще пару раз плеснул на ее тело водки и снова активно растирал ее. Ее ноги, руки и спина уже порозовели и стали горячими, я взял свой плед, накрыл ее спину и резко развернул ее лицом и грудью к себе, тут же подвернув плед вокруг груди. Она как завороженная смотрела на меня, раскрыв во всю ширь свои красивые сине-зеленые глазки. Я плеснул водки ей на бедра и тоже активно растер.
Вылил немного водки себе на ладонь и растер ей шею, грудь до начла ее полушарий. Затем взял толстый плед, который лежал на дальнем краю дивана укрыл ее до подбородка, подоткнув под нее края. Я оглянулся, правее от входа была небольшая кухонька. Я пошел поставил кипятиться электрочайник, наполнив его из бачка с водой. Открыл снова шкаф, откуда брал водку, я там видел коньяк, достал его и взял с собой на кухню, по пути глянув на незнакомку, она была в полудреме-прострации млея от тепла, расходящегося по ее телу от растираний и от жара, исходящего от камина. Чайник вскипел, я нашел заварку, заварник, заварил чай, достал из холодильника лимон, порезал его на дольки. Налил в средний бокал чаю, бросил лимон, кусочек сахара и сверху налил грамм пятьдесят коньяка. В холодильнике взял шоколадку, открыл ее, наломал на плитки, положил в блюдечко и со всем этим вернулся в комнату. Подвинул поближе к дивану, так, чтобы она смогла сама достать, маленький столик, поставил все на него, а бокал дал ей в руки, вернув ее из забытья.
— На, пей, это тебя согреет, только не морщись, а пей. Тебя как зовут то хоть? — я присел на корточки возле нее и смотрел в ее красивые глазки. Испуга в них уже не было, но легкая тревога еще оставалась.
— Мария, Маша: а вас: тебя?
— Алекс. У тебя мобильник есть? Где?
— В сумке, тока он мокрый.