— Кто первый пойдет? Давай может я, пару поддам, тебе какая температура более комфортна?
— Идите вы: ты: — она была снова как испуганный ребенок, — там папа вентиляцию с отсечкой делал, автоматика сама выровняет, перебора не будет.
— Хорошо, тогда я пошел, — и я вошел в баню.
Я быстро разделся и на минуту задумался, раздеваться до трусов или совсем? Ладно, завернусь в простыни — и я стянул с себя трусы и завернулся по пояс снизу в простыню. Выглянул в кухню, маша уже шла к бане.
— Все, я готов, пошел пару поддам, — и я вошел в парную.
Я плеснул ковшик воды на камни, они еще не так сильно прогрелись, но пар все равно пошел. Температура была около семидесяти градусов. Я сел на полок, и стал греться. Минут через десять пятнадцать, дверь открылась и Маша зашла в парную, завернутая с ног до головы в простыню. Она присела на полок рядом со мной, но на небольшом расстоянии. Постепенно она преставала дрожать и было видно, что она согревалась. Я поддал еще немного пара. Маша стала оживать.
— Как самочувствие? — я повернулся к ней лицом.
— Вроде согреваюсь, но слабость пока еще есть. Неужели это так дождь меня подкосил?
— Я думаю, да. И если бы ты шла пешком, и я не подвез тебя, то, наверное, ты сейчас валялась бы в горячке. Тебя надо бы веничком пройтись, чтобы мышцы распарились и расслабились. Давай, ложись на полку.
— А простынку снимать? — Маша медленно закинула свои ноги на полку и вытянулась, затем перевернулась на живот.
— Ну лучше снять, чтобы не обжечься паром.
Она приподнялась, чтобы вытащить простыню из-под себя, и в итоге оставила ее только в районе попы, накинув поперек и чуть подоткнув между ног, чтобы спрятать свои прелести. Ее груди сплющились под ее телом и не давали себя оценить. Я взял веник, потряс его над камнями, пара прибавилось. Сначала помахал над Машей, не касаясь ее, затем стал слегка похлопывать ее по открытым частям тела листьями веника, просто разогревая ее тело. После нескольких минут такого махания, я начал уже более ощутимо прикладывать веник к ее телу, от чего оно все раскраснелось.
— Ну что? Пока хватит? Согрелась? — спросил я, — а то мне уже пора остудиться. Тебе теплой воды сделать или холодной окатишься?
— Теплой.
— НУ ладно, я выйду пока, — я вышел в моечную, скинул простыню на сухую лавку, и окатился из ведра с холодной водой.
Второе ведро разбавил до теплой консистенции горячей водой, себе налил еще одно полное ведро холодной и снова окатился. В этот момент дверь из парной открылась и на пороге была Маша, уже завернутая в простыню, а я как окатывался голышом, так и предстал перед ней. Она смутилась, покраснела лицом и попыталась отвернуться. Я чтобы не смущать ее дальше, быстро обернулся простыней.
— Алекс извини, я не думала, что ты тут в таком виде.
— Ничего, это ты извини, что я тебя смущаю, — попытался разрядить ситуацию я, — ладно ты окатывайся, я не буду тебе мешать, — и я вышел в кухню.
В кухне налил чайник и поставил его кипятиться. Вышел в большую комнату, подкинул дров в камин, и прикрыл его противоискровой сеткой, а затем вернулся в кухню.
— Алекс, ты не поможешь мне? — услышал я голос Маши из бани.
— Конечно, — ответил я, заходя в моечную.
Маша стояла ко мне спиной накинув на плечи простыню, и прикрываясь таким образом почти целиком.
— У меня слабость, я ведро не могу поднять, а опрокидыватель папа никак не доделает. Окати меня пожалуйста, — она смущенно оглянулась через плечо.
— Хорошо, давай окачу.
Я взял ведро с чуть теплой водой, а Маша в это время скинула с себя простынку в сторону, на сухую лавку и предстала предо мной спиной ко мне нагая, скрестив руки на груди. Я аж сглотнул, насколько хороша была ее фигурка, кожа была без намеков на изъяны. Только сейчас я обратил внимание, что не могу понять, сколько ей лет, выглядит она лет на двадцать, двадцать два. Дабы не смущать девушку дальше, я аккуратно занес ведро с водой над ее головой и вылил воду на нее. Она встрепенулась.
— Маш еще или хватит?
— Давай еще. Я обычно двумя окатываюсь, но сегодня правда, слабость какая-то.
— Сейчас налью только, тебе такую же или теплее, или наоборот, по прохладней?
— Такую же, — она видимо расслабилась и уже так не зажималась, оставаясь стоять также спиной ко мне.
Пока набиралась вода, я снова разглядывал ее. Ножки правильной формы, без кривизны, просматриваются все четыре "классические" отверстия между ними (вычитал когда-то, то ли правда, то ли нет, про эти отверстия) .
В треугольничке под попой в отверстие просматривались небольшие внешние губки ее вагины. Вода набралась, и я снова вылил ее на Машу. Она снова встряхнулась и прошла боком ко мне за простынкой и сразу завернулась в нее. Я оценил ее профиль. Плоский животик, красивые бедра, грудь полноценная двоечка, даже, наверное, с плюсом, сосочки чуть вздернуты вверх и торчат чуть выше середины груди. Я отвернулся и вышел в кухню. Маша вышла следом. Она налила чаю нам обоим, извлекла откуда-то печенье и круасаны. И у нас получился своеобразный поздний ужин. Время — час ночи.
— Пойдем я тебе постелю наверху.