— Всё, никаких разговоров! -заявила мама. -Сначала есть и пить, потом всё остальное!
На ней была только просторная светлая футболка.
— Я говорю-ешь спокойно-снова сказала она. -Сейчас поедим и обратно в постельку. Там и поговорим. Покажу я тебе письку, покажу, никуда она не убежит. Я даже посуду мыть не буду, обещаю!
Я действительно был жутко-голоден и ел с волчьим аппетитом, а мама заботливо подкладывала мне новые порции. Потом мы выпили по две чашки чая и мама сказала: "Ну всё, пошли в спальню! Надо поговорить!"
Она не стала открывать шторы, только поправила подушки, а потом решительно стянула свою футболку и я тоже быстро разделся. И, конечно, у меня уже стоял, как кол.
— Я тебе нравлюсь? Я красивая? -спросила мама, застенчиво улыбнувшись.
— Нравишься-не то слово! Я просто зверею! Ты прекрасна, как богиня! В детстве я думал, что ты скрываешь от меня какие-то шрамы.
— Но так и есть, милый. Только шрамы эти не на коже, а на сердце. Давай, ложись, обними меня и поговорим.
Мама прижала меня к груди, долго гладила по голове, а потом начала свой рассказ.
— Я никогда и ничего не говорила тебе о твоём отце и сейчас ты поймёшь, почему. Твой отец-мой отчим, второй муж моей матери. И он меня изнасиловал. Мой отец был очень хорошим человеком, он старался изо всех сил, чтобы мы с матерью ни в чём не нуждались, много работал, но надорвался и заболел. Болел он долго и стал матери в тягость. Когда он умер, она как взбесилась. Начала бегать по компаниям, трахаться с мужиками, а потом привела к нам в дом вот этого.
— И он тебе тебе сразу же не понравился? -спросил я.
— Да нет, не то, чтобы не понравился, скорее даже наоборот. Человек-то он, безусловно, незаурядный. Красивый парень, видный, моложе матери лет на 10. Рослый, сильный, весёлый. Таких мужчин я тогда ещё не видела. Любое дело у него в руках спорилось, хоть он и молод, а много ездил, много видел, много знает. Рассказывал о своих приключениях так, что заслушаешься. Но "безлошадный". Когда он появился в нашем городе, у него было только то, что на нём. Жить ему было негде. Вот он и прибился к матери. И сразу же стал подбивать под меня клинья. Мне он сказал, что влюбился именно в меня и только поэтому живёт с матерью. Ну, а мне тогда было столько же лет, как тебе сейчас. Конечно, мне он понравился, но я очень боялась матери. Она как с ума сошла-так его ревновала. Да и вообще боялась.
Я была девственница, ещё ни разу ни с кем. Я член вообще даже ещё ни разу не видела. Да и время тогда было другое, не такое, как сейчас. Это был восемьдесят пятый год, даже ещё перестройка толком не начиналась. Ну, а он решил, что я просто ломаюсь, и изнасиловал меня. Мать тогда работала так: сутки дежурит-трое свободна. Вот он и дождался, когда она ушла на дежурство, зашёл ко мне в комнату, связал, привязал к кровати. Ты ведь знаешь, я и сейчас сплю очень крепко. А тогда вообще спала, как убитая. И когда проснулась, он уже был во мне. Хотела крикнуть, а во рту полотенце, он и об этом позаботился заблаговременно. Ну, и насиловал меня всю ночь напролёт. Сделал со мной пять или шесть раз, я уж и со счёта даже сбилась. Полотенце изо рта после первого раза вынул, знал, что я орать уже не стану-а какой смысл-то? Только перед соседями позориться!
Мамин рассказ действовал на меня двояко. С одной стороны, конечно, я очень ей сочувствовал и жалел. Но и возбуждал он меня просто дико! А поскольку мы крепко обнялись, мама, конечно, тоже это чувствовала.
— А потом? -спросил я.
— Потом он, конечно, извинился, сказал, что совсем потерял голову от любви. Пожелал мне спокойной ночи и ушёл. А какая ночь-уже рассвет занимается! Ну, я поплакала-поплакала да и уснула.
— Но как же он после этого тебе в глаза-то смотрел!
— А никак. Когда я проснулась, его уже не было. Он ведь перед этим устроился на корабль, а теперь ушёл в рейс. Он же моряк. Хоть мать и устроила его в порт экспедитором, ему эта работа была противна. А потом он встретил своих друзей-моряков и его пригласили на научно-исследовательское судно, кажется, старшим механиком, что ли. Тогда были такие корабли, они обеспечивали связь с космическими аппаратами, дрейфуя в Тихом океане. Плавание могло продолжаться несколько лет. Мать, конечно, была против, да он её даже и не спрашивал, просто сказал, что денег заработает много, она и сдалась. Знаешь, есть такие люди, они вообще в жизни идут напролом-вот как ты вчера в гараже. Отчим мне так и говорил: или идти напролом ну или на металлолом! Матери я жаловаться побоялась. Три дня прожила, как в тумане.
А потом мне приснился волшебный сон. Очаровательный, милый и голубоглазый малыш, тянет ко мне ручки и говорит: "Мама!" И такая любовь светится у него в глазках, такая у него славная, симпатичная мордашка! Я проснулась совершенно-счастливой и поняла, что это ты уже поселился у меня там, в животике. Да чёрт с ним, с отчимом, малыш-то ведь это мой! Никому я не нужна, мать меня предала, а вот будет мой родной, верный человечек! И мне хватило ума никому ничего не сказать. Мать заметила только тогда, когда скрывать стало невозможно, вырос живот. Устроила мне допрос. Я знала, что если скажу ей правду, ничего хорошего не будет. Но ведь всё-таки родная мать! И я честно рассказала ей, как было дело. А она, конечно, мне не поверила. И даже чуть не убила.
— Врёшь, сучка! -схватила какую-то скалку.
Я еле увернулась и убежала из дома, в чём была. Меня приютила тётя, сестра покойного отца. Своих детей у тёти никогда не было, я стала ей как дочь. Она работала в райисполкоме и была одним из самых уважаемых людей в городе. Но ещё она была доброй и мудрой женщиной. И мать мою очень не любила, обвиняя её в смерти отца. А мать боялась тётю, как огня и, конечно, сразу же прекратила свои поганые выходки. Да и денежки у тётушки водились, ведь её покойный муж был капитаном дальнего плавания, зарабатывал прилично.
Она меня и спасла, точнее, нас обоих. Тебя она очень полюбила. Когда тебе исполнилось два года, она сделала невозможное: с большой доплатой обменяла нашу квартиру в родном городе на Москву. Пусть это был ветхий трёхэтажный дом на окраине города, но я смогла снова пойти в школу, закончить её, и поступить в университет. Про тебя все думали, что ты мой младший братик. А потом случилась беда: тётя тяжело заболела и очень быстро свернулась. Наш старый дом пошёл под снос, а нам дали квартиру вот в этой новостройке. Мы с тобой остались вдвоём. И вот она, моя ситуация: всех мужиков я ненавижу, даже смотреть на них не могу. Одного только люблю-тебя, мой милый. Потому и пряталась от тебя, чтобы не сорваться. Ну, да видно от судьбы-то не уйдёшь. Что должно быть-то и будет.
Наконец я решился задать мучивший меня вопрос. Облизнул пересохшие губы.
— Мам, и все эти годы ты ни с кем? …
— Нет, нет, ни с кем! То, что у нас вчера было-это фактически мой первый раз! Можно сказать, что я с тобой потеряла невинность!
Ну ничего себе! Я лишил невинности родную мать?! Несколько секунд я обалдело мигал.
— Мам, но ведь тебе же хотелось? Мне и то вон уже как хочется!
— Да конечно, хотелось! Но только я сама себя ласкала. Ну-ка выдвини верхний ящичек!
У маминой кровати стоял туалетный столик. И в верхнем ящичке лежали два очень гладких розовых шарика размером с мячик для пинг-понга, соединённые шелковым шнурком. Я и раньше часто их видел, но не обращал внимания.