Папик (после ликвидации, естественно) , оказался выпускником Сорбонны. Медицину изучал (я нашел его диплом) , — паинька; и каннибалом — по совместительству (что выяснилось после изучения содержимого его холодильника) ; милый, душевный и искренний человечек, в общем. Нельсон Мандела, такой, только — поглупее.
В городе был наш гарнизон: четыре человека, во главе с капралом. Информатор и должен был прийти к этому капралу, поскольку меня он — не знал. Еще в городе жили двенадцать семей каких-то голландцев, которые вели в тех местах разведку олова, кажется. Семьи были без детей. Одни мужики и бабы. Детей они в Голландии своей оставили, и правильно, впрочем, сделали.
: Описывать африканский городишко, я — не буду. Каждый может сам найти кучу чудесных фоток в интернете. Скажу только, что в Африке все, что может быть украдено — БУДЕТ УКРАДЕНО! Каменные и более-менее капитальные строения остались только от колонизаторов: сами интеллектуалы строят все исключительно их гнилых палок, жести от банок тех же колонизаторов и из гофрированных коробок. Где берут их в таком количестве, только, ума не приложу!?
И — вот. Мы входим в Hadjer! Всеобщее ликование, дамы бросают в воздух лифчики и чепчики!
: Вру: Ничего подобного — не было. Все было пошло, заезжено и скучно. Мы, помылись, как могли, и за этим рутинным занятием, я поговорил с капралом. Выяснилось, что у него — проблема: местные гопники, используя мотоциклы, вырывают из рук голландок сумочки и пакеты с продуктами, когда те отовариваются. Одной, даже руку, умудрились сломать! Местная полиция ничего не может сделать, а у него, всего — четверо, вместе с ним. Голландские же бабы жестко требуют вмешательства французских властей.
Тут надо понимать одну тонкость. Мотоцикл, это — бензин. А бензин, это — деньги. Откуда, блин, у африканцев — деньги??? Их у них нет, и быть не может, по определению! Они же не работали никогда. И отцы их — не работали, и — деды: И так — до седьмого поколения! У них даже поговорка есть: "Что я — белый, что ли, чтобы — платить!"
Значит, кто-то, весьма заинтересованный, снабжает этих гопников бензином. И скорее всего это тот самый начальник местной полиции, который столько раз разводил руками, перед нашим капралом. Ведь, если бы он захотел — через час все гопники сидели бы в участке. Что, в городе — такой огромный мотопарк?
Я оделся и пошел к этому копу.
Передо мной сидел невероятно жирный и невероятно потный афроафриканец каких-то галунах и эполетах. Я не стал с ним долго разговаривать. Сказал, что у меня отряд, 10 человек, и все вооружены — до зубов. Что, вот ровно через пять минут, я соберу у всех своих пистолеты (вещь в бою, все равно, абсолютно — бесполезная: застрелиться, только) , отберу пистолеты у гарнизона, поскольку я — старший по званию (я был тогда сержантом) , и раздам все это голландским бабам. И не просто — отдам, а прикажу (именно — прикажу!) , при первых же звуках мотоцикла — стрелять на поражение.
: Надо было видеть это личико! Никакой Спилберг с Тарантиной Вам этого не покажут: У человека рухнул БИЗНЕС! Дело всей, быть может, его жизни:
После этого я встал, и ушел.
Всякие грабежи немедленно прекратились.
: Только хитрый абориген, все равно прижучил и обмишулил белого человека! Все-таки мы, белые люди, — очень наивные:
В Африке процветает рабство. И всегда — процветало. Ребенка тогда, можно было купить за 50 франков, любую женщину — за 100. И не на ночь купить. Навсегда. Купить можно у отца — сына, или дочь, у мужа — жену, у брата — сестру. Это совершенно — в порядке вещей. Так было всегда. Самое интересное, что рабам не нужны никакие ошейники-вериги-кандалы. Они сами будут за вами ходить, как привязанные. Добровольно. Никуда не убегут, и даже — не подумают о побеге. Причина проста: раз купил — обязан кормить. Все. Этого — достаточно.
И, вот.
Иду я как-то по улице (мы пробыли в этом городишке, дней шесть) , и встречаю девушку: Ну, что Вам сказать? . . Это была не девушка, это было — произведение искусства! Кто-то из ее бабок-дедок, а может, и более близкие предки, явно согрешили с белыми. Она была, конечно, темнокожей. Прилично: Но. С совершенно европейскими чертами лица и длиннющими ногами (у африканцев длинных ног — не бывает; большая задница, и толстые ляжки только) , с великолепными волосами, цвета темной ночи, вовсе не такими мелкими кудряшками, как всегда (Анжела Дэвис, ау!) , а просто — слегка кудрявыми. Была она в каком-то гавайском платьице из ситчика, весьма коротком, надо сказать. У меня есть кусок оцифрованного видео с ней: я Вам как-нибудь покажу. Она там, в этом самом платьице, играет со щенком.
Я — обомлел, и пошел за ней. Со мной было два штурмовика (нам запрещалось ходить, даже в туалет, в одиночку) ; они заблеяли, но — прониклись. Человека же — понесло.
Я вычислил, где она живет, и к вечеру, я, мой второй номер (он был моим другом, поляком, пока не погиб в Pala, возле Камеруна, когда мы попали в засаду) , и еще один штурмовик. Я был — с цветами: Нет, Вы не понимаете, что такое в Африке подарить женщине цветы. Черной женщине. Это — маразм высшей пробы! Это даже невозможно обсуждать! Что с ними делать-то?! ! Она — не знает. Их же — не едят. Их нельзя — надеть. Их нельзя, даже — продать!!!
Однако, она — взяла. Взяла и представилась: "Ньяна" : Говорила на французском, со весьма приличным произношением, что — редкость. Произношение, я имею ввиду. Мои соратники деликатно уселись пить пиво под какой-то местной смоковницей, а мы с ней прошли в дом.