— Я не боюсь. — эхом ответила Ира.
Она еще что-то пыталась контролировать и объяснять себе, что и зачем она делает, но течение уже подхватило ее, поток событий был сильнее. Она вдруг увидела, что камера находится совсем близко, и Дима смотрит не на композицию, а прямо на ее грудь. Все ее внимание до этого момента было сосредоточено на руке, обнимающей мишину плоть, и все остальное было очень далеко. Дима видел все в другом ракурсе. Он делал фото уже почти автоматически, качество снимков его уже не интересовало. С того мгновения, когда Ира положила руку на член его товарища, все вокруг приобрело совсем другой оттенок. Ира стояла к нему лицом, он мог наблюдать, как изменялась ее поза, как ее тело, сперва очень напряженное, стало реагировать на слова, движение, изменение позиции, и теперь для его существовал только один объект внимания — девушка. Точнее, ее тело, потому что эмоций на лице, прикрытой маской, он видеть не мог.
И в тот момент, когда Ира развернулась к Мише и ее рука скользнула вниз, Дима увидел, что полоски ткани, которые еще недавно, казалось, надежно прикрывали тело девушки, теряли свои очертания на глазах, а как раз то, что они прикрывали, проявлялось все явственнее. Первой не выдержала грудь. Она и так была не слишком застенчивой, а первые контакты двух молодых тел сняли ненужные ограничения. Последним барьером был бюстгальтер, но его форма не могла долго сдерживать жизнь упругой молодой груди. Он был предназначен, скорее для флирта, дразнил своей открытостью, поэтому когда соски начали стремительно твердеть, он быстро капитулировал. Не только ореолы ее грудей были заметными, ее сильной слабостью всегда была чувствительность груди. Окончания полушарий в минуты сильного возбуждения у Иры вытягивались и становились темными, как маленькие сливы. Те, кто знал эту особенность, наслаждались ею и получали удовольствие сами.
Дима впервые это наблюдал, и на него это произвело неизгладимое впечатление. Его как магнитом тянуло к этим полушариям, поэтому вся художественная съемка была забыта в тот же миг. Все его внимание сейчас было сосредоточено на этих оживающих бугорках.
— Дима! — он очнулся. -Дима. — уже мягче произнесла Ира. — Ты закончил?
— Да… сейчас… Все: да, закончил: да…
Ира убрала руку с мишиного члена, задержавшись на долю секунды и поправила край лифа, ощутив сильное желание снять его и освободить волнующуюся грудь. Миша быстро отвернулся о нее, и она с сожалением, увидела только его ягодицы. Впрочем, они были великолепны. Дима приходил в себя, но выпирающий впереди бугор сквозь полотенце показывал, что это давалось ему с трудом. Пауза длилась секунды, нужно отдать Диме должное.
— Ты стоял как бревно. — обратился он к Мише — Только Ира оживляла картинку.
Миша по-прежнему стоял к ним спиной, было видно, что и в этой позе он испытывает неудобство.
— Давай по-другому: ты стоишь за спиной у Иры и приобнимаешь ее, иначе все подумают, что ты деревянный. Дима улыбнулся, но его никто не поддержал, все понимали, что сейчас что-то изменится. — Встаешь сзади. — Дима взял Мишу за руку, развернул, придвинул к Ире. — Хотя бы за талию приобними. Ира, а ты просто заведи руки назад как будто обнимаешь его.
— Легко сказать. — Миша неуверенно положил руки на талию Иры. Она почувствовала, что его член уперся в ее попу. Она быстро завела руку за спину, приподняла мишин член так, чтобы он лег вдоль ее спины и придвинулась к нему.
— Снимай. — сказала она и положила обе руки на мишины бедра.
Она чувствовала, как пульсирует его плоть, зажатая между телами, как он непроизвольно прижимается к ней, и ей очень захотелось, чтобы он коснулся ее груди, разрядил это мучительное напряжение. Она взяла его руки и положила себе на грудь. Какое это было наслаждение! Особенно когда его руки ожили, соски попали между пальцев, их сжали, и волна наслаждения ударила прямо в голову. Глаза ее закрылись, губы сжались в немом стоне, полотенце упало с диминых бедер.
Изящный изгиб чуть в сторону и вверх, выразительная головка полуприкрыта натянутой крайней плотью, тестикулы подтянуты, взгляд вопросительный — так можно описать застывшую на мгновение фигуру с именем Дима. Миша этой сцены не наблюдал, все его внимание было сосредоточено на ириной груди, он даже перестал контролировать положение своего бойца, и теперь он нагло и призывно выглядывал из-за бедра девушки, придавая композиции совсем варварский вид.
Опять момент сомнения, опять негромкий сигнал о том, что ты здесь одна, а их, совсем обнаженных, не стесняющихся тебя, двое, и его руки уже на твоей груди, ты уже не думаешь о фото, тебе хочется, чтобы он еще сильнее сжал своими сильными руками ноющую плоть. "Ира, почему ты здесь?" Мысли пронеслись мгновенно, но так же мгновенно отреагировал Дима. Как будто угадав причину ее замешательства, он, извиняясь, развел руками и улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.
— Миша, ты что это руки распустил? Совсем не следишь за процессом? Мы же высокую эротику снимаем, а не фото на речке!
Его непосредственность, открытая забота о ней и веселый, ненапряженный тон отключили Иру в очередной раз от ее сомнений. Миша торопливо убрал руки с груди девушки, о чем она немного пожалела, но Дима не давал ситуации застыть.
— Что касается меня, то можно я останусь так? — просяще взглянул он на Иру. — Полотенце это только мешает, голым ты меня уже видела, а то, что он возбужден, о это естественная реакция на то, как вы позируете, я же еще пока человек. — пошутил он. Ира улыбнулась. — Ира, а давай немного сбалансируем композицию? Сейчас ты Мишу всего прикрываешь, как ширма, получается, гораздо интереснее будет если вы оба будете друг друга прикрывать, ну, конечно, те места, которые не должны в кадр попадать, тогда мы сможем много интересных сценок сделать!
— Что ты предлагаешь? — не поняла Ира.
— У тебя сейчас верх все равно никакой роли не исполняет.