Несколько секунд после этого оба не двигались. Естественно, Оксана не стала пищать, с испугом вскакивать с его коленей, и вообще никак внешне не отреагировала на более чем очевидный интерес организма родного отца к её персоне. Нет, вместо этого она осторожно приподнялась, словно проверяя, то ли это, о чем подумалось в первый момент, затем будто бы чуток задумалась, и: неторопливо опустилась обратно. Член повторил действие, решительно сунувшись сквозь ткань к ней. С минуту Оксана посидела на отцовском возбужденном органе, будто привыкая к ощущениям, а затем, не отрывая взора от экрана (там шла какая-то битва) , чуть-чуть подалась назад, не отрывая задика, и вновь, — вперед: В этот раз Игорь сжал не только зубы, но и плечи дочки, локтями прижав её к себе и сильнее вдавливая член куда-то между её ножек.
Минут пять Оксана продолжала делать вид, что смотрит кино, без остановки раскачиваясь на его бедрах, то прижимаясь, то почти приподнимаясь: Чувствовалось, что девочку завораживает его желание. Игорь же совершенно не знал, что делать. С одной стороны, все это, конечно, следовало прекращать, — от ритмичных прижиманий попки дочери сатанеть начал не только безмозглый возбужденный орган, но и он сам. С другой же: Дочка явно испытывала схожие ощущения. Поскольку она была от него так близко, что она слышала его дыхание, Игорь чувствовал, что девочка тоже возбуждена не на шутку. Когда она очередной раз откинулась назад, прижимаясь к нему, он заметил, что глаза дочки зажмурены, губы, — чуть разведены в бесшумном стоне: Это было лицо возбужденной женщины, а не школьницы шестнадцати лет от роду. И это возбуждало Игоря еще сильнее, чем маленькие плотные ягодицы, прижатые к головке его болта. Надо было все это остановить, — но сил на это у Игоря не было:
Наконец, видимо, Оксана приняла какое-то решение, вынула из уха наушник, коснулась его руки, проведя по запястью горячей ладошкой, и отвела в сторону планшет. Игорь уже был готов забросить его в дальний конец вагона, однако, у него хватило выдержки аккуратно положить прибор на столик. Оксана приподнялась, поймала руками край верхней полки, и ловко перевернулась к нему лицом. Даже в полутьме, которую лишь слегка нарушала тусклая лампочка в конце коридора, было видно, как раскраснелось лицо дочери: Бросив взгляд на спящую напротив тетку, Оксана смахнула с глаз пушистую, как у пони, челку, приподнялась, и торопливо стянула с бедер свои тонкие шортики: Игорь, скорее машинально, нежели осмысленно, помог ей спустить их до голеней, дочка тряхнула ножкой, и комочек эластичной ткани улетел под столик. Игорь же мгновенно приспустил спортивки, выпуская возбужденного дружка наружу. После этого он едва успел прихватить лежащую рядом простынь, так порывисто дочка метнулась обратно к нему на колени: Игорь прикрыл её и свои бедра простыней, накинув её сверху, и поймал ягодицы дочери в свои ладони, медленно опуская легкое тело девочки: Её попка была тугой и ожидающе-напряженной.
Когда его конец уперся в пушистую волосатость её устьица, он даже на секунду заколебался, однако Оксана терпеть не желала, и в знак этого впилась губами в его губы, моментально сломив своим жарким ртом и шершавым язычком все его внутренние сопротивление. Что ж, хочешь — значит, получишь, с каким-то даже торжеством подумал Игорь, и, чуть-чуть направив член рукой, осторожно ввел его в горячую влажную пещерку, и начал насаживать дочку на себя.
Внутри Оксана была на удивление миниатюрной и тесной. Игорь даже испугался, что своей здоровенной взрослой елдой может причинить ей какие-нибудь травмы: Поэтому он опускал её медленно, без спешки, и с каким-то странным чувством следил, как на её лице отражается острота ощущений, как он овладевает гибким телом своей "красавицы" , "маленькой принцессы" , "милочки" , "дочурочки" , — словом той, кого он знал с момента рождения, которую купал и которой менял подгузники, и кого много лет называл всеми этими милыми прозвищами: Наконец, он насадил её полностью, — отлично, надо сказать, насадил, плотно и туго, член разместился внутри дочери как влитой, так, будто всегда в ней и был. Оксана опустилась к нему на грудь и прижалась всем телом. Некоторое время они примерялись друг к другу, — опасаясь шума, Игорь лишь чуть-чуть водил бедрами туда-сюда, лаская дочку изнутри, Оксана же так ошалела от его силы и размеров, что не могла даже покачиваться, как с самого начала, и лишь легонько покусывала его плечо: