Делать нечего: я дрожащими руками расстегнул штаны и прилег на диван, чтобы мои гениталии не видны были маме… Но отчим стянул с меня, уже лежащего на диване, штаны по щиколотку. Я увидел, как мама на меня смотрит торжествующе, и закрыл глаза оот стыда, но тут же открыл, когда первый удар ремня отчима обрушился на мою голую жопу!!!
Меня не разу в жизни еще не пороли, и вот это время все же настало! Я сперва пытался молчать, но через несколько ударов начал визжать как маленький!
Боль через ягодицы накатывала все нестерпимей, мама приговаривала отчиму: "Сильнее, пускай почувствует, как матери в душу плевать!"
Я терся своим волосатым лобком о диван, задницу обжигала неведомая раньше боль. И вдруг у меня возникло страшное возбуждение, и привязаность к отчиму, я хотел чтобы он со мной это делал чаще… и еще что-нибудь…
И тут порка к моему счастью закончилась. Я, отвернувшись от мамы, натянул трусы и штаны на свою испоротою попу, как вдруг из моего члена в трусы обильно хлынула сперма.
… Через два дня, снова "нагрешив", я первым одошел к моему отчиму в отсутствие матери.
— Я виноват. — Я смотрел на свои носки, пунцевея от стыда и предвкушения порки… Я хотел эту порку!
Отчим сперва удивленно посмотрел, а потом так загадочно улыбнулся.
Через две минуты я уже выл от ремня. А ещё через две услышал, что ремень летит в сторону. Скосив глаза, я увидел, что отчим спускает свои штаны, обнажая свой член.
Потом в мои ягодицы проникла новая боль. И наслаждение.
Через месяц мама не могла нарадоваться на мои успехи: я стал примерным, восстановился в техникуме.
— Вот что делает ремень! — повторяла она. Отчим только загадочно улыбался…
А когда он уехал в командировку на два месяца…
Мама тосковала и частенько пила. А я запирался в своей комнате и, догола раздевшись, вначале хлестал себя ремнем по голой заднице. А потом, возбужденный, встав на колени, воодил себе в попу палец и кончая опускался на пол, повторяя имя отчима…