Наблюдая за ней сквозь прикрытые веки, я снова взялся за ствол члена и, будто не замечая присутствия постороннего человека, стал онанировать. Член отозвался на привычные движения и новая волна блаженства накрыла меня. Укоряя движения руки, я дрочил все быстрее и быстрее, боясь, что мне могут помешать. Женщина оставила свое немудреное занятие со щеткой и уже открыто смотрела на меня. Я не мог сквозь прикрытые веки рассмотреть выражение ее лица — но видел лишь движения ее рук, поглаживающие ручку щетки. Она словно помогала мне не расстоянии.
Наконец конвульсии оргазма настигли меня. Выкачивая сперму из раздувшегося члена, я продолжал онанировать — струи воды смывали следы моего бесстыдства, и они терялись в сливной решетке душевой кабины.
Я стоял под теплым душем, успокаиваясь от бурного оргазма. Член все еще стоял. Чуть выйдя из кабинки душа, так чтобы струйки воды омывали спину, я открыл глаза и откровенно, посмотрел на наблюдающую за мной женщину. Наши взгляды встретились. Неудовлетворенное желание и укор увидел я во взгляде банщицы.
Взгляд со стороны
Воскресенье — день, который мне нравится больше других. Но прежде следует сказать чуточку о себе. Я нестарая еще женщина — мне сорок два года. Работаю в бане в мужском отделении: в мои обязанности входит выдача белья и уборка помещений. Так жизнь моя повернулась, теперь уже трудно что-либо исправить, но я стала тем, кто я есть сейчас — обыкновенной русской бабой, загнанной рабочей лошадью, с не сложившейся судьбой и пьяницей мужем. Что же теперь сделаешь? Первое время работы я, конечно, как и всякий нормальный человек, комплексовала, стараясь не смотреть на обнаженных мужчин, даже возбуждалась, наглядевшись на члены и яички, но ко всему когда-нибудь привыкаешь. Привыкла и я. Теперь только редкий экземпляр может вызвать во мне желание. А мужички на самом деле бывают очень разные — это я теперь точно знаю. Толстые и худые, длинные и короткие, головастые и не очень — это я все о членах. Бывают важные красавцы, в меру упитанные с поджатыми яичками, или тонкие с длинной, висячей шкуркой на кончике. Иногда встречаются головастики с большой открытой темной головкой. У некоторых особей бывают небольшие отростки (по-другому и не назвать их) затерявшиеся в курчавых волосах. В общем, повидала я членов предостаточно, и только один вид возбуждал меня, заставляя затем где-нибудь в укромном уголке онанировать, но о нем чуть позже.
Итак, о воскресенье. Нравится мне этот день за то, что с утра часов до 11-12 работы у меня практически не бывает — не ходят к нам так рано в выходной день. А еще есть другая причина — завтра понедельник, а значит у меня выходной, и можно наконец-то отдохнуть одной в пустой квартире.
Но сегодня то еще воскресенье, и конечно я уже на своем боевом посту. Время еще раннее, посетителей нет, можно и побездельничать. Да только расслабилась видно я рановато — вот он, пришел. Наверно какой-нибудь командировочный: наши так рано не ходят.
Ранний посетитель был молод, и ни чем особенным не выделялся, пока не разделся. Как только мужчина скинул трусики, оставшись почему-то в одних носках, я сразу обратила внимание на член. Молодой человек имел член именно такой, какой мне всегда нравился: плотненький, с поджатыми яичками и чуть приоткрытым кончиком головки. Волосы на лобке были по обыкновению курчавы, но не длинны. Все в нем было аккуратно и привлекательно.
Когда мужчина присел на скамью и, положив одну ногу на колено другой, стал снимать носки, член его, оставшись внизу, начал вдруг обнажаться — кожа с головки стала сползать, головка, при этом, чуть увеличилась в размере и немного загнулась влево. Наконец кожа, будто с облегчением, преодолела последнюю преграду и обнажила головку полностью. Мужчина сняв, наконец, носки, сложив пальцы левой руки колечком, водворил кожицу на место, но она упрямо закатывалась снова. Владелец столь непослушного члена снова взялся за ствол и снова водворил крайнюю плоть на место (все это он проделывал уже на пути в моечное отделение) . Что было дальше мне оставалось только догадываться, поскольку мужчина скрылся за дверью помывочного зала.
От вида члена, а особенно от манипуляций мужчины с крайней плотью, внизу живота у меня зародился жгучий комочек страсти — он ширился и разливался внутри, заставляя набухать губки моей вечно голодной "подружки".
Помедлив минуту, другую я все-таки решилась на отчаянный шаг, — посмотреть, что предпримет молодой человек дальше. Войдя в моечное отделение обнаружила только шайку с погруженными в нее веником. Оглядевшись, я нашла таки объект моего наблюдения. Мужчина стоял под душем с прикрытыми веками, член он прикрывал руками, но было видно, что он уже полностью встал. Струйки воды, стекая по груди, сливались в единый ручеек и в завершение падали прямо на вибрирующую головку.
На всякий случай я делала вид, что убираю слив, а на самом деле неотрывно следила за мужчиной. Он же поражал меня все больше и больше. Словно не замечая меня (а может, и на самом деле не замечал) он, вдруг взявшись за ствол члена, стал мастурбировать. Анатомическое строение члена моего визави не позволяло ему двигать рукой по всему члену, поэтому он лишь частично прикрывал дугообразное завершение головки крайней плотью и затем движения его устремлялись по стволу к корню. Кожа при этом натягивалась и превращалась в тонкую пленку, уздечка, увлекаемая кожей, натягивала в свою очередь головку, и та складывалась почти вдвое.
Обратное движение освобождало ее от напряжения, но лишь на мгновение, в следующее она снова складывалась пополам: создавалось впечатление, что головка кланяется какому-то неведомому покровителю.