Я заглушил двигатель и вышел из машины. Мне всегда нравится, как потихоньку замолкает сытое урчание мотора, нравится ощущать эту мощь и сознавать свое право обладания могучим зверем. А зверь и в самом деле могуч, ух как могуч, один раз с мужиками на охоте попали в метель такую, что сугробы росли на глазах, Михалыч еще так по-смешному приговаривал, типа, вот попали мы, вот попали! Паникер, нах. Ну да запаникуешь, когда до ближайшей деревни больше сотни почти по бездорожью. А ехать надо сейчас, там метели такие что через сутки лес по макушку завалить может. Оба их крузака загрузли как игрушечные в снегу, потом их еле нашли на вездеходе, а вот гелик мой, уж чего про него только не насмеяли: и кубик он, и гробик, и трясет как в товарном вагоне, и еще всяка фигня, мой верный гелик пер по сугробам так что японцы тихо плакали в своем офисе тойоты. Мерседес, хуле, понимать надо.
Эх, люблю я его как родного, ни на что не променяю. Дверь богато хлопнула, не то что японские холодильники, на сигналку ставить не стал, надо сказать Вилене, чтобы прибралась в салоне. А фигле, и так ничего не хотят делать, прислуга, блин, называется. И за что я им столько денег плачу? Садовник, два повара, ну эти ладно, эти и правда работают, покушать-то у меня в семье все любят, а Виленка-горничная? Раз в неделю уберется, там-сям пыль смахнет, и валяется целыми днями в гостиной, телек фтыкает. Раз застукал ее ночью, спустился на кухню че-нить перекусить, слышу охи какие-то в гостиной. Подхожу так тихонько, а там порнуха по телику идет, а Виленка на диване лежит, ноги раздвинула и наяривает левой рукой у себя между ног, другой рукой себя за соски теребит. Ничего не замечает, халат распахнулся весь, только носочки на ногах остались и трусики на правой ноге висят.
Дрючит пизденку свою нещадно, подвывает, охи-вздохи, никакого мужика ей не надо! Соски набухшие, крупные такие, как сливы, и сиськи такие пухлые, Виленка девушка в теле, надо сказать, Сережа Гаржибеев кореш мой все по пьяни меня уговаривает назначить им свидание, нравятся ему такие тетки. Да она и не тетка в общем-то, чуть больше двадцати. А я им че, сводник чтоли? Пошел он лесом, пусть сам договаривается, джигит наш гормональный. А потрахаться-то она не против, судя по всему, а мужика нету, странно вообще. Стесняется, наверное, когда ей знакомиться? Вот повезло-то мне, одни сучки в доме, жена моя еще та звездуля, пока не поженились с ней такого жару давала! И дочки обе в нее, статные такие, крепкие, пацанов разводят пачками, даром что старшая еще в шестом классе, и младшая, Ружена, третьеклассница, тоже такая же. Обожаю моих девчонок! Глядя на Виленкино непотребство, возбудился я тогда страшно, такая ситуевина пикантная, хер стоит до подбородка аж дымится, забыл я про бутерброды и пошел жену навестить. Видок у меня тогда был наверное, глаза горят в темноте, хуй стоит как маяк, хуй у меня здоровенный конечно, раньше некоторые мои бабы аж плакали когда я им вдувал по самые помидоры. Тихонько в спальню жены прокрался, шепчу: Оля! Оленька! Ты спишь? Лапуля моя сладкая! , шепчу, а сам к ней под одеяло, обнимаю ее, а она голенькая совсем спит! Посапывает так сладенько, коза моя ненаглядная, а писуля мокрая-мокрая, наверное, снится ей что-то сладкое, развратнице моей любимой. Я со всего маху и засунул хуище свой в пещерку ее тесную и сразу кончать начал, аж глаза на лоб полезли, так мне хорошо было. Вспотел весь, как в бане, пыхтел как паровоз, а Олька даже не проснулась! Потом наутро меня спрашивает: ты ко мне ночью не приходил случайно? Я говорю, нет. А самому так хорошо от этого, как будто бы чужую жену выебал, и в то же время как будто ее другой мужик трахнул! И так мне это в душу запало, понравилось, и после этого стал я так время от времени делать. И с ней об этом не говорили больше, но я понял, что ей тоже это понравилось, потому что пару раз она точно не спала, когда я ее сношал, что она там представляла себе при этом, не знаю, но текла при этом как похотливая сучонка, писуля моя ненаглядная. Йопт, контракт с питерскими забыл из офиса взять, а мне после обеда в банке надо быть, деньги получать! Без бумажек же не дадут нихрена, пусть наша контора и один из главных клиентов, деньги немалые все-таки.
— Алло, Алина? Ты еще не на обеде? -звоню секретарше. -Ой, я уже выходила, Роман Валерьевич! А голос такой запыхавшийся, выходила она! Знаю я, куда она выходила. Поди, с Михалычем на диване в моем кабинете гужевались, хоть бы презервативы убрали за собой. Один раз с японцами в офис мой входим, а там гондон использованный на моем столе лежит! Похохотали тогда узкоглазые, конечно, Алина глазками накрашенными хлопает, ой как же так здесь никого не было, Роман Валерьевич, что же это, ой, ай, а сама нервничает изрядно, видно же. И Михалыч тоже взор куда-то устремил в сторону, не понимает он. Ну ладно, хорошо хоть я понимаю, че я, зверь какой. Работа есть работа, а жизнь не только в ней заключается. Но выговор Алинка получила, с тех пор вроде инцидентов не случалось. А японцы после того оттаяли как-то даже, отношения душевнее стали, что ли. Улыбаются теперь каждый раз, как встречаемся.