— Судя по тому, как они бесцеремонно распоряжаются моим телом, они меня уже давно трахают, наверное со вчерашнего вечера… — и эта мысль не ужаснула ее, ей было наплевать на то, что происходило тогда, и то, что происходит с ней сейчас.
— Бл@ть!!! И этот муд@к кончил мне на волосы. Вот пидор и скотина, — только эта единственная эмоция потревожила её мозг, пустой, как выеденное яйцо.
Когда четвёртый Казанова приоткрыл дверь комнаты, то перед ним открылась занимательная картина: "спящая, безмятежным сном", обнажённая худая девчонка, вся забрызганная, искрящейся в лучах утреннего солнца, спермой, похожей на россыпь мелкого жемчуга, с опухшим, вывернутым влагалищем, эротично блестящим от мужских выделений. Ему даже не пришлось раздвигать ей ноги, чтобы проникнуть в её тело, промежность её была раскрыта для любого мужского члена…
Её от&бал уже четвертый Жиголо, а она так и "не просыпалась". В пятом она узнала своего первого посетителя.
— Что, они меня весь день по кругу будут пускать…? Нет, пора вставать!
После того, как захлопнулась дверь за мужчиной, она с трудом разлепила веки и огляделась. Комната была небольшая, но уютная: старенькая мебель, продранный кожаный диванчик, весь в пятнах и подтёках; по всюду разбросанные вещи и использованные презервативы. Девушка приподнялась на локтях, пытаясь сосчитать сколько же их. Ручеёк скопившейся спермы устремился по ложбинке позвоночника вниз, и скатившись мимо простыни на кожаную обивку дивана, пролился на паркет. Их было около пятнадцати штук, обычные, из латекса, наполненные сперматозоидами, точно такие же, как и все остальные, которых она видала в своей жизни, наверное, не одну сотню.
— Значит натрахались они вволю, поимели меня раз двадцать, а может и поболее, — констатировала она, без злости, и без сожаления. Девушка даже не представляла себе, сколько раз её поимели, после того, как у них закончилась резина.
Она вскочила с дивана, но жуткое головокружение опять усадило её обратно. Пытаясь подавить приступ рвоты, она медленно встала, пытаясь отыскать в куче вещей свою одежду…
Самую большую проблему для неё представляли чулки: они никак не хотели натягиваться на мокрые скользкие коленки и ляжки. Но кое-как она решила эту проблему.
Уже через три минуты она была в коридоре. В нём никого не было. Проходя по направлению к выходу она увидела их, своих ёб@рей, четверых юнцов, примерно восемнадцати лет, которые сидели на кухне и курили. Было видно, что они взволнованны и возбуждены.
— Ну я пошла, пока, мальчики! — она выдавила из себя улыбку и прошмыгнула к двери.
— Пока! — дружно ответили они ей в след.
— Такие молоденькие, а всё туда же — подумалось ей, когда она спускалась по лестнице…
Шум городских кварталов отрезвил и взбодрил её. Светка шла, цокая каблуками по асфальту, немного покачиваясь, и только мокрые разводы на чулках и слипшиеся волосы немного портили безупречную картинку.