С неистовостью юноши, впервые дотронувшегося до груди своей возлюбленной, его руки путешествовали по восхитительной груди пассажирки и мокрая ткань ее платья и лифчика не могли скрыть ее притягательности и волшебной красоты.
Их языки в это время кружились в водовороте чувственности и желаний. Всецело настроившись на волну своего тела, она откинула все сдерживающие ее препоны и стала изучать его воспламененное страстью тело. Руки обхватили шею, тем самым сильнее прижимая, доставляющие столько радости и возбуждения, губы незнакомца.
Левая стала сбегать по его крепкой и широкой спине к ягодицам, вызывая в нем новую волну ощущений. Шаловливая ладошка откинула полу его пиджака и смело юркнула за пояс брюк, нашла рубашку и рывком вытащила ее наружу. Освободив дорогу, она снова вернулась за пояс и уже ничто не мешало ей ощутить теплоту его кожи и твердость ягодиц. Как маленький ручеек струилась она по его дрожащим от возбуждения мышцам, перебираясь то вверх, то вниз. Его руки, насладившись прелестями высокой груди незнакомки, захотели большего: искупаться в ее прелестных ножках. И действительно было чем полакомиться настоящему гурману: ее изящно согнутые коленки, крепко прижатые друг к другу минуту назад, сейчас слегка раздвинулись, обозначив заманчивую перспективу знакомства с ее спортивно подтянутыми и загорелыми бедрами. Правая рука бросилась в прорыв, начав победоносное шествие с ее узеньких щиколоток, украшенных тоненькой золотой цепочкой, потом стала подниматься все выше и выше по приятной и аппетитной голени, согревая ее прохладную кожу и вызывая приятную боль внизу живота… . .
Ее коленки раздвинулись еще шире и там, в глубине, открылся потрясающий вид ее кружевных бикини, делающих вид, что стыдливо прикрывают вход в сказочную, наполненную бесценными сокровищами пещеру, а на самом деле служащих дополнительным возбудителем желания. Теперь уже две его руки ловко орудовали под ее юбкой, торопливо и смело исследуя поверхность стройных ног, перемещаясь с боков к центру и назад, где уже угадывалось, то место, откуда обычно они растут. Там было за что подержаться и на что взглянуть. Ровный загар на тех местах, которые обычно скрывает купальник, свидетельствовал, что героиня любит нежиться в лучах гостеприимного южного солнышка голышом. "А интересно грудь у нее тоже такая же загорелая?" — подумал он, уткнувшись лицом в ложбинку между полушариями и вдыхая их неземной аромат. Его ловкий язычок уже навострился на пробежку по живописным окрестностям этих созревших, сочных плодов, готовых выпрыгнуть наружу из оков этого вредного бюстика, но каким-то чудом ненадолго задержавшихся там. Я вам поведаю, что это за чудо и не одно, а целых два. Два напрягшихся и поднявшихся во весь свой рост сосочка, крепко стоящих на страже добродетели своей хозяйки и изо всех сил цепляющихся за эту тонкую кружевную ткань. Но хозяйка-то хотела уже освободиться от мешающих кружев и почувствовать прикосновения горячих мужских ладоней и губ.
Выгнув спину и слегка поведя плечами назад незнакомка уронила до половины расстегнутую блузку на сиденье и высвободила из рукавов сначала левую, а потом и правую руку и на мгновенье замерла, позволив ему сполна насладиться открывшимся видом. "Остановись, Мгновенье, ты — прекрасно!" Только и успел подумать запоздавший путник, любуясь открывшейся картиной. Тонкие белые кружева плотно облегали стоящие груди четвертого размера. Прозрачность ткани не скрывала больших розовых ореолов вокруг сосков, а они сами готовы были через секунду пробить насквозь эту ненужную оболочку и возвестить миру, что готовы принимать бурные ласки рук, губ и языка. "Освободи моих девочек" — тихо сказала она. Его дрожащие от возбуждения руки ухватились за тоненькие бретельки и аккуратно опустили их с плеч. Закон всемирного тяготения доделал остальное и никому ненужная сейчас ткань, еще несколько часов назад приковывающая жадные взоры мужчин, безвольно повисла на талии хозяйки и та, повернув ее на 180 градусов, расстегнула и бросила ее на заднее сиденье.
Две сочных дыньки увенчанных коронами в виде растревоженных возбуждением сосков, лежащих на сжавшихся овальных покрывалах ореол, гордо взирали на, опешившего от картины невиданной красоты, мужчину. Пауза затянулась. Его глаза мысленно уже тысячу раз обежали вдоль и поперек эти горы царицы Савской, ложбинку между ними, не по разу забираясь на "вишенки" и нежась на бархатных покрывалах ореол. Наконец, вдоволь насладившись незабываемым зрелищем, он решился прикоснуться к этому богатству руками. Его ладони нежно щекотали ее разгоряченные "вишенки" , пальцы нежно перебирали как струны арфы основание и поверхность ее груди, восхищаясь ее нежностью и упругостью. И арфа заиграла неземной музыкой…