Мудрые и сдержанные японцы считают, что опозорится можно только на своей родине, поэтому и колесят по всему миру в поисках приключений. Они бесстрашно снимают на камеру свой буйный отдых и дома показывают всем желающим — ведь сделанное за границей не считается! Поэтому и я могу утверждать, что всех этих событии не было. Уж точно не на моей родине.
Таня
Обычно после каждой встречи с Таней меня еще долго мучил вопрос — "что это было?!". Родится бы ей не в России и не девочкой — буйная, и на всю голову ебанутая, но вся такая Леди, с переломанным носом, принципиально не бритой пиздой, и авантюрным характером. Она всегда добивалась своего — права работать когда захочется, встречаться с кем нравится и уходить когда пришло время. Мы встречались с ней уже три месяца, спали вмести раз пятнадцать, но до утра она ни разу не оставались.
Обычно Таня неожиданно появлялась, кто-то из нас кого-то трахал, потом ей звонили байкеры, рокеры, гламурная туса, охрана следственного изолятора, мама-министр, знакомый ксендз или лама — я бы мог продолжить, если бы знал! Кончив, она сразу уезжала, а я цитировал себе вечного Бродского ("Главное чувства, единогласно?") и шел варить равиолли, то бишь маленькие пельмени.
Предложение
Одним жарким летним утром Таня появилась у меня работе — в шесть секунд уволила, пинком прогнав из моего кабинета самого зам-директора, и поинтересовавшись с собой ли у меня паспорт, а за одно совершеннолетний ли ее пупсик, запихнула в свой изумрудно зеленый альфа-ромео. Такое у нее чувство юмора. Мы приехали в аэропорт, и там в конторе тур-агентства она задала мне вопрос.
— Месяц назад ты проиграл мне желание, помнишь?
— Помню, но разве то, что ты меня оставила без работы не…
— Фигня эта твоя работа, -она меня перебила. — Через неделю, когда ты вернешься, у тебя будет новая, действительно интересная работа, и приличная зарплата.
— Но эту работу я нашел сам! — чуть не заплакал я.
— Не ной, не плачь и не проси, ты же меня знаешь. Буря пройдет, и капли дождя смоют… как там было дальше, а, поэт?
— Ливень хлынул неожиданно, и тогда гроза перешла в ураган. Вместе с водяной пылью и градом на балкон под колонны несло сорванные розы, листья магнолий, маленькие сучья и песок — процитировал я "Мастера и Маргариту".
— Ха! Булгаковым швыряетесь, сеньор? Точно, это про меня и про сегодня, но я не об этом! — ухмыльнулась она.
— Ладно, что ты хочешь чтобы я сделал? — сдался я.
— Я хочу чтобы ты сейчас дал мне свой паспорт и полетел со мной на неделю в Италию.
— Во так, да?! Без вещей? Даже без зубной щетки, без айПада, денег, визы? Я, это, ебаный комп не выключил!
— Еще утюг вспомни, нытик! Спит твой Мак и во сне качает апдейты. А виза туда не нужна, Евросоюз, епть!
— Тань, ну серьезно, я так не умею.
— Поспорим?
А спорить с Таней бесполезно, ибо наша Таня адвокат.
Аэропорт
В этом году вулкан Этна не помешал посадке, вел себя прилично и лавой не плевался. Поэтому безоблачное небо смогло вобрать в себя всю синеву океана, обратно вернув адскую, влажную жару. Внутренне содрогнувшись, я вошел в стеклянную теплицу аэропорта, и с ходу чуть не покрылся ледяной коркой. Количество местных кондиционеров вполне были способны доказать превосходство прогресса над разумом. Наши паспорта не вызвали вопросов как и две бумажки в 50 евро, нечаянно выпавших из паспортов и уроненных таможенником под стол. Зато новость о нашем прибытии загадочным образом просочилась наружу, и у выхода из терминала нас ждала небольшая, галдящая толпа таксистов. Но Таня, пароход и полиглот, коротким "Lassami in paci" (Сиц. оставте меня в покое) прошла сквозь эту толпу гномов, и направилась к одинокому желтому Фиату с номером начинающимся на "CT". Там, не торгуясь, просто назвав город, она села спереди у водителя и мы поехали. По моему, она допустила как минимум две грубые ошибки в общении с туземцами, но кто я такой чтобы ей указывать?
Конфликт