В армию я пришёл уже растраханный. Познакомился с моим первым мужчиной в бассейне — я рассказывал об этом. Мы встречались с Серёжей три-четыре раза в неделю, ебались то у него в машине, то ещё где. Хорошо было летом: всякие кустики, парки и другие укромные местечки — всё было к нашим услугам. Трах на природе, когда ты голый при свете дня, среди зелёной травы отдаёшься мужику — отдельная история, это возбуждает, как мало что другое.
При всём при том я продолжал крутить амуры с одноклассницей Светкой. Многостаночник! Особенно здорово было бежать к ней после того, как меня только что выебал Сергей. Светка, разумеется, ничего не знала, зато я просто наслаждался этой странной игрой.
Последнюю ночь перед тем, как пойти в военкомат, я провёл у него. Сказал дома, что иду попрощаться с одноклассниками, а у Серёжи как раз уехала на море жена. Целая ночь была только нашей! Я впервые узнал, какое это удовольствие — не спеша надевать красивое бельё, потягивая лёгкое вино, медленно ласкать, заводить своего мужчину, как часики, и даваться его ласкам, чувствовать, как по бесконечной спирали снова и снова нарастает внутри страсть, таять в его руках, гладить его, облизывать и сосать, принимать его в себя так, как он захочет. Серёжа был как бешеный, всё не мог остановиться. Трижды кончил мне в попу и столько же раз в рот. Я тоже всё хотел ещё и ещё, но никакая ночь не бывает бесконечной.
В армии мне, конечно же, остро не хватало секса. Я украдкой поглядывал на сослуживцев, но не мог и думать о том, чтобы кому-то что-то предложить. В мужских коллективах к подобным вещам относятся по-особенному, и мне приходилось только изнывать от тоски, каждую ночь проводя время с верной подружкой — правой рукой.
Мы быстро сблизились с парнем из нашего же города, который к тому же жил неподалёку от меня. Звали его, как ни странно, тоже Сергеем. Я почувствовал в этом какой-то знак. Сдружились, много разговаривали, делились личными переживаниями.
Когда я впервые увидел его без одежды в бане, то просто потерял дар речи. Серёжа был прекрасен. То самое сочетание, которое меня безумно заводит: стройное, даже худощавое (но не тощее) тело, плоский живот и при этом внушительный хуй с массивной головкой и крупными яйцами, кототрые сделали бы честь и гораздо более здоровому мужику. Я не люблю мелкие писюны. Всё понимаю: они встают и становятся нормальными, но по мне настоящий хуй должен быть таким, чтобы можно было любоваться им и в спокойном состоянии.
Именно такой аппарат имелся у Серёжи. А ещё у него были чудесные сильные кисти рук. Я так и представлял, как он крепко держит меня за голову и трахает в рот. От одной этой мысли я страшно возбуждался, бежал на толчок, где сосал пальцы, представляя Серёжин хуй,
и быстро кончал. Я начинал понемногу сходить с ума, думая об этом парне. Фантазировал, строил разные планы его обольщения, но случилось всё совсем не так.
Однажды зимним днём нас двоих забрал наш взводный лейтенант. У него случился переезд из одной казённой комнаты в другую, и нужно было погрузить и выгрузить на новом месте нехитрое имущество. Закончили и вернулись в часть уже поздно, после общего отбоя.
Лейтенант велел пустить нас в баню, чтобы отмыться после праведных трудов. Банщик заявил, что ждать нас ему неохота, оставил ключ и ушёл.
Огромная и гулкая пустая баня, темнота за окнами, шум льющейся воды и голый Серёжа в соседней душевой кабинке — вот такая обстановка. От всего этого я был как пьяный, к тому же в крови бродило немного настоящего алкоголя: в самом конце лейтенант налил нам по полстакана водки, открыл банку с солёными помидорами. Сам тоже выпил. Молодец мужик, без вот этого дурацкого командирского гонора.
Я всё искал повода заглянуть к Серёжке, хоть одну секундочку полюбоваться его телом. И повод нашёлся: попрошу спинку потереть!
Оказалось, что мой красавец, стоя в клубах горячего пара и мечтательно прикрыв глаза, вовсю онанировал. Я ещё не видел его инструмента в возбуждённом состоянии, так что тут чуть не грохнулся на месте: настолько он был хорош.
Серёжа густо покраснел, как ребёнок, и принялся оправдываться.
— Понимаешь, Саня, такое дело… Столько времени баб не видал!
Его хуй стремительно опадал, сморщивался.
— Тут ещё эта… сучка… Сам знаешь.
Эта сучка, да. Лейтенантова жена. Весь день, пока мы таскали вещи, она крутилась перед нами так и этак в своём розовом халатике на голое тело. Никакой надобности в её "руководстве" не было, а было, пожалуй, одно желание: подразнить молодых горячих парней, посмеяться при мысли о том, как у них в штанах торчат колами хуи и ноют яйца. Или, может, она и в самом деле хотела, чтобы мы её выебали, когда муж на полчаса отъехал в штаб? Ну точно сучка-подлючка! То и дело наклонялась поднять с пола какую-нибудь мелочь, так что вот-вот показалась бы пиздёнка, будто бы случайно вываливала на наше обозрение свои немаленькие сиськи. Будь на нашем месте кто-то другой — могли бы выебать. Но мы считали такое подлостью по отношению к лейтенанту: идейные военнослужащие, мужская солидарность!