Парень отпер заднюю дверцу. Валерия забралась на заднее сиденье, переложив удочки на завалинку. Машина ехала по узкой просёлочной дороге то поднимаясь на самые высокие холмы, то спускаясь в самый низ. На полях ещё лежал ночной туман. Это было очень красиво.
— А далеко до Пскова? — спросила девушка.
— Да, километров пятьдесят: — сказали ребята.
Парни немного смущались и переговаривались больше друг с другом. Из их сбивчивого диалога Валерия поняла, что водительских прав у них нет, однако водят они с детства. И если их остановят "гайцы", то им всем несдобровать, потому что машину точно отберут.
По пути они заехали на бензоколонку. Один вышел из машины и побрёл расплачиваться в домик, другой вставил шланг в отверстие. В бензобаке зажурчал бензин.
— Вы нам заправку тоже оплатите, — сказал первый, когда вернулся.
— Конечно, но только когда приедем, — улыбнулась Валерия.
Спорить парни не стали.
* * *
Голая Тоня лежала на животе в купе на откидной полке. Сзади её имел потный Громила. Он тяжело дышал, с него градом струился пот.
— Дорогой, тебе не надоело? Это уже пятый раз! — устало сказала она. Мужик оказался ненасытным, и никак не хотел отпускать её, раз за разом кончая в неё.
— Должок платежом красен, — упрямо твердил он.
— И мы не договаривались, что ты будешь в меня кончать! Я не хотела бы от тебя залететь:
— Заткнись сука, — сказал он и вдруг зарычал. Тоня почувствовала, как в неё в который раз потекла его горячая сперма. Козёл:
* * *
Ко Пскову они подъехали окольными колхозами, сторонясь постов ГАИ. Вот уже показались первые высотные дома Завеличья, теперь машина шла по захолустной Коммунальной улице. Валерия ждала Пскова с ужасом. Жила она в Петербурге, и как добираться до Питера, не имея ни денег, ни документов, она не представляла. Эти два парня (их звали Коля и Миша) были её единственным спасением. Однако они сами были напуганы ни меньше, так как не имели водительских прав. В любой момент машину могли остановить и отобрать.
— Что-то вид у вас неважный, — заметил Коля, — что-нибудь случилось?
— Да: — грустно сказала она и рассказала им свою историю.
— Сука! — дружно сказали парни про вероломную Тоню.
— И теперь у меня ни денег, ни документов, как добираться до Питера непонятно: — закончила она свой рассказ.
— А с нами вы значит тоже не расплатитесь? — забеспокоился Миша.
— У меня нет денег, — сказала она, однако ребята посмотрели на неё так испуганно, что она поняла, что отблагодарить их всё же надо. Она попросила завести машину в безлюдное место. "Москвич" съехал с проспекта на тихую улочку и остановился в тени. С одной стороны был кусок старой крепостной стены, а вокруг со всех сторон машину скрывали кусты:
Коля пересел к ней на заднее сиденье и приспустил тренировочные штаны. Она достала наружу его юный горячий член и поцеловала. Парень застонал, откинув голову назад. Валерия делала минеты мастерски, и её парни всегда просили её сделать это перед настоящим сексом. Она и сама любила это волшебное состояние, когда ты ощущаешь во рту большой и горячий член, солоноватый вкус спермы…
*****
Она провела язычком по тугой уздечке, погрузила было его по всей длине в ротик, но затем снова извлекла. Коля блаженствовал. Она крепко обхватила ствол члена рукой и губами, и принялась насаживать на свой ротик, помогая себе рукой. Парень застонал громче, положил руку ей на затылок, направляя её движения. Однако Валерия сбросила его руку. Она не нуждалась в этом! В кульминационную секунду член стал совсем твёрдым и упругим, он совсем выпрямился, и в рот Валерии ударила горячая струя: Она слизывала всё до капельки, довольно причмокивая и мурылкая, как кошечка. Коля стонал, не в силах скрыть своё блаженство. Когда он кончил, она долго ещё не вынимала его член изо рта, играя с ним язычком и мурлыкая.
То же самое она сделала и Мише, мокрым, после первого раза ротиком. Миша почти не стонал, однако по его блаженному разгорячённому лицу было видно, что она и ему доставляет немало наслаждения!
Потом парни дружно побежали ополоснуться на колонку, а Валерия откинулась на сиденье, забросив ноги на спинку переднего кресла. Волны наслаждения бежали по телу: Во рту был вкус сразу двух мужчин. Один сладкий, как детское молочко, другой солёный, как томатный сок:
Парни быстро вернулись. Миша сел за руль.
— Ну что делать будем? — спросил он.
— Мальчики, а в Питер вы меня не подвезёте? — жалобно попросила она.
* * *
Тоня всё ещё лежала на животе, уставившись тяжёлым немигающим взором в пол. Сперма текла из неё полноводной рекой. Казалось, она была везде — внутри, в попе, во рту, в киске: Громила ушёл куда-то и уже час не появлялся. Дикая усталость не давала пошевелить ни рукой, ни ногой. Кажется, она несколько раз проваливалась в сон — сладкий и клейкий. Во всём теле была какая-то нечеловеческая слабость… Наконец, взяв себя в руки, Тоня встала и хотела выйти в коридор. Дверь была заперта. Она метнулась назад к своей форме, разбросанной на полу в купе. Ни ключей, ни серёжек конечно не было. Она в бессильной ярости несколько раз ударила в дверь ногой, а потом опустилась на койку и горько заплакала:
За окнами машины мелькали яркие огни фонарей. Была ночь, однако парни мужественно вели машину, часто сменяя один другого. Пост ГАИ на выезде из Пскова удалось проскочить успешно. Местные ГАИ-шники редко тормозили своих, а номера на машине были псковские.
Казалось, шоссе никогда не кончится. Но через три часа машина наконец-то въехала в Лугу.
— Мама: Никогда здесь не был! — честно сказал Коля, — как же мы обратно-то доедем?
— Не бойтесь, ребята, в Питере я вам заплачу, так что всё будет хорошо, — сказала Валерия.
— Да мы боимся как нам потом обратно к себе возвращаться, — сказал Миша, — мы же тут пропадём!
Валерия задремала, но очень скоро проснулась и больше уже не спала. Надо было следить за дорогой. После Луги за окнами мелькали такие родные и любимые название Ленинградской области! Валерия чувствовала, что она в сущности очень счастливая! Она осталась жива, невредима, да ещё встретила таких замечательных ребят!
На шоссе всё было в порядке, однако, въехав в большой город Санкт-Петербург, ребята здорово растерялись.
— Господи, здесь знаки на небе! — шептал Коля, истерически вращая руль и уворачиваясь от встречных и попутных машин. Машина глохла на перекрёстках, часто не вписывалась в повороты, но всё-таки каким-то чудом её удалось довести до Лериного дома. Когда они ехали по мосту над ночной Невой, парни затихли и раскрыли рты. Сотни ярких огней, растворенных в матовой чернильной воде, старинные дворцы и замки, подсвеченные бирюзовым светом, потрясли их до глубины души.
— Красиво здесь! — сказал Миша от всей души.
— Батька убьёт, — вздохнул Коля, — на чём он завтра на работу поедет?