В раздевалке никого. Разделся, обернулся в простыню — захожу в "душевые". Два ряда душевых кабин, почти все настежь. Полумрак. Иду прямо — дверь "Парная". Либо назад, либо туда. Зашел, встал справа — лампочек нет. Звуки — понятно, что кто-то сосёт, но явно не рядом и где-то в стороне. Член наливается — страшно, но интересно. Мужичок что стоял правее уходит, глаза более менее привыкли — сдвигаюсь вправо. Прямо передо мной два мужика ебут в рот стоящего на коленях перед ними. Член вскакивает — простыня, что сверху, его никак не держит. Кто-то трогает меня за попу. Попа попой, я держу рукой хуй и другой простынь, а глазами поедаю еблю в рот.
Понимаю, что руку от члена можно убрать — его уже кто-то сосет, попа тоже уже во власти чужих — как минимум языком там работают. Дальше всё смутно — меня оттрахали так, что я еле успел на последнюю электричку, причем потом шел семь километров пешком, а утром сидел как зомби на уроках и пошел в туалет — хотелось в попу, как вчера — спустил штаны, сел на очко, подрачиваю: Вырубило меня или что, слышу входит в туалет еще кто-то и закрывается рядом. А пол мокрый, смотрю как в зеркало. Парень опускает штаны, берет себя за попку и начинает наяривать. У меня — дыбом, тем не менее очень акуратно привстаю на унитаз и смотрю сверху — Лёшик, на год младше. Слегка не в себе пацанчик, но с отличными формами. Я ему прямо сверху — лёшик, а ну ка зайди рядом: Как же он сосал, как потерянный: А его попка: Я по глупости и молодости не смог войти ему без смазки, а он как-то не особо хотел в меня.
Я не просто так сказал, что Лёшик — слегонца со странностями. Буквально на следующий день он тупо не поздоровался — да и хер на него, но когда я таки дождался его в туалете, он сделал вид, что накануне ничего небыло. Вобщем я понял, что с даунами иметь голубые дела тоже не вариант. Вариантов было два, или даже три: совращать друзей, что чревато пиздюлями, ездить в душевые на павелюгу — хер знает кто воткнёт, можно и сифилис словить, ну и шарахаться по публичным туалетам. Там хоть видно кто, кому и зачем. Как молодой и дурной я начал (продолжил) с первого. Я и намекал, и прислонялся, и в шутку типа засовывал его ладонь в свои плавки.
Только на голове не стоял. Даже мои поглаживания его булок (после тренировки в душе, раз было, я типа его намылил) ни к чему не привели. Все прочие красавеллы или были вне зоны моего доступа, или не обращали на меня достаточного внимания, что им компенсировалось (они то об этом не знали) моими ворчаниями в ванной на тему и жопа никакая и рожа кривая. Короче, в 17 я был один, неоднократно выебан, но без малейшего представления о будущем. И был на сетуни туалет: Как-то едучи домой, решил я и вздрочнуть и заодно почитать голубых объяв. Уселся (толчок высокий) , читаю, дымится. И тут какая-то уборщица типа выметайтесь нахер. Вымелся. Стою рядом с платформой.
— Малой, ты как насчет познакомиться? (ко мне)
Парень ну чуть постарше меня. Оглядываюсь.
— Да не бзди, мне бы давно башню пробили за это
— За что? . . (уже начинаю понимать, но включаю дурочку)
— Йопт. Тыж в жопу ебешься?
— С чего ты взял? Я Электричку жду.
— Ага. А дрочишь в сортире только по пятницам?
— Ну дрочил пару раз:
— А на павелюге тоже рот не открывал?
— Ты о чем? . .
— Чувак. Твоя задница очень неплохо смотрелась бы на моём хуе. Че? Как?
— А твоя на моём тоже неплохо отрисовалась бы:
— Ну так че? Пойдем поебемся?
— А пойдем:
И я с ним пошел. Это была даже не коммуналка, это что-то типа бомж-хаты. Тогда небыло мобильников и куда родители звонили — я не знаю. Куда-то звонили. Я нажрался и выставил напоказ все свои сокровища, меня отодрали во все дырки (запомнил как кто-то из тамошних эстетов говорил попа мальчика — это не пизда девочки, что не помешало ему отоварить меня как девочку) , а я получил первый активный опыт — этот чувак, который снял меня у платформы ну просто достал, выеби и выеби. Я и выебал. Через пару дней я приехал домой, мать мне с порога в морду полотенцем "ты что, не мог позвонить?". Я то мог, но "мама меня тут ебут в жопу я потом тебе наберу" както неудобно было. После активного опыта я стал по-другому общаться с другом. Я понял, что как пассивный участник, мне вообще не интересен, активных и так хватало, только свистни. Мне были нужны Булки и Концы, а булочки — это пусть останется девочкам.
Выпускной. Отдельная история. Ну понятное дело напились. И ничего особенного небыло пока я не пошел домой. Я, уже слегонца кривой, иду домой и вижу впереди попку. Шикарную. Роскошную. В брючках от школьного костюма и рубашка слегка сверху на попке: Через дом от моего жил Лёшик. Я его догнал, обнял за плечи
— Че Лёшик, поебемся (и моя ладошка скатывается от его лопаток до самого овражка)
— Давай (он ответил не как даун, а как вполне вменяемый мальчик, положив свою ладонь мне на попку)
— Пойдём на стадион? (там за трибунами было где укрыться)
Он поворачивается ко мне, произносит "сука" и целует меня в губы. Беру его за ладошку, она потная, я понимаю, что секс с инвалидом — это скотство, но другой рукой глажу его булочки, вижу, как он возбуждается и мне похрен, инвалид он или нет. Там, на стадионе, я таки стал осознанным активом. Я оттрахал лёшика. Это был первый раз, когда я лизал немытую попку, а потом измазался в его дерьме. И он попытался отдуплить меня, и я не был бы против (его язык мог заменить член) , но у него не получилось. Он кончил раньше. Хоть во мне и побывало некоторое количество хуев, но чтоб так стекала по ноге конча: Потом он плакал, а я его успокаивал. Его очень не устраивало что его ебут, а он не может (в смысле не успевает) : Он, даун, осознавал свою роль в сексе. Когда он умер, а я узнал об этом случайно, от оноклассников, через несколько лет после случившегося, я приехал на кладбище специально на такси и напился на его могиле в хламотень.