Светлана, наконец, заплакала. Он бросил ремень, опустился рядом с ней на колени, поднял её лицо к себе, спросил:
— Очень больно?
— Да нет, уже прошло.
— А что ж ты стала плакать?
— Вы так больно стукнули.
— А теперь ничего?
— Да…
Она стала целовать Сергей Петровича. Он почувствовал, что Светлана хочет секса так, что откладывать больше невозможно. Он хотел сначала рассмотреть и потрогать её попку, поспрашивать о чём-нибудь приятном, устроит так, чтобы при половом акте можно было видеть следы порки.
Ничего не вышло. Он едва успел расстегнуть брюки и сразу погрузился в её горячее, истекавшее любовью влагалище.
Брюки тёрлись о внутренние части её раздвинутых ног. Галстук давил шею, брючная молния неожиданно кусала то в одном, то в другом месте. Он не хотел делать ей больно, но удержаться не мог и стал трогать сплюснутую ковром попку. Сначала он едва касался пальцами, потом стал сжимать ладонями. Он лежал на Светлане всем весом, а весил он больше ста килограммов. От этого ей, наверное, было больно и тяжело, а исполосованная ремнём попа сильно прижималась к грубой поверхности ковра. Светлана не выказывала знаков неудовольствия. Он стал сжимать ладони сильнее, а когда почувствовал скорый оргазм, не смог больше удерживаться и стиснул руки изо всех сил.
Они кончили вместе, очень длинно и сильно. Он быстро стал приходить в себя, захотел слезть со Светланы. Она не пустила. Он опять стал дотрагиваться до попки, почувствовал, что она намного горячее обыкновенного, и захотел рассмотреть и поцеловать.
Они, наконец, приподнялись кое-как и разделись. На кровати, когда Светлана легла попой кверху, он укрыл её ноги одеялом, потому что было прохладно. Попка была покрыта полосами со вспухшими рубчиками по краям. Он целовал их, осторожно дотрагивался пальцами, спрашивал:
— Больно?
— Нет.
— А что ты сейчас чувствуешь?
— Ну… Как будто горит всё.
— Приятно?
— Очень.
— Хочешь ещё?
— Сейчас нет.
— Я и не имел в виду сейчас. Потом.
— Конечно.
Сергей Петрович молчал десять дней. Потом спросил, когда они заходили в квартиру Светланы:
— Ремня хочешь?
— Нет, не сегодня.
— Почему?
— Ну, так. Сегодня не хочется. В следующий раз.
Надежды на то, что её удастся наказывать за проступки, пришлось оставить. Светлана должна была захотеть ремня сама, принудить он её не мог. Ещё через несколько дней на вопрос о ремне, она кивнула головой, улыбнулась и сказала:
— Да!
— Ну, давай, ложись.
Светлана разделась догола и легла вдоль кровати боком к Сергею Петровичу. Она лежала так, что направление тела от ног до головы было слева направо. Сергей Петрович понял, что так пороть будет не с руки, и что он не сможет попасть ремнём в ту нижнюю часть попки, которая опускается вниз плавной кривой и заканчивается двумя складками, отделяющими попу от ног. А ему очень хотелось попасть туда хотя бы два раза.
— Перевернись, пожалуйста. Мне так неудобно.