— А бесстыдник помыться не хочет? — ласково спросила Клава.
— А ты меня помоешь? — заинтересованно спросил я.
— Конечно, помою, — спокойно ответила Клава.
Я спустился с полки, предвкушая мытье моего члена ласковой женщиной. Клава просто окатила меня холодной водой из ведра. Как ни странно, неловкость после этого совсем исчезла. Клава хихикала, груди красиво тряслись.
— Ах, так! — возмущенно сказал я и стал их мять, сосочки сразу затвердели, я их слегка пососал и полизал.
— Я своего бывшего придурка просила это сделать, — почти заплакала Клава, — а он отказывался, говорил, что не молокосос. А ты сам догадался!
— Мне еще хочется, — шепнул я.
— Мне тоже хочется, — засмеялась Клава, — только вытрись!
Она встала на коленки перед полкой, положила на нее руки и груди и красиво выпятила попку. Я ее немножко помял и медленно засунулся, потом медленно вынулся. Попка возмущенно заерзала.
— Быстрее, — жалобно попросила Клава.
— А будешь холодной водой поливаться? — спросил я и снова медленно засунулся.
— Не буду! — почти закричала Клава, и мы разошлись, потом одновременно обмякли. Мне кажется, я тоже мычал в этот момент.
Хлопнула дверь в предбаннике.
— Любка вернулась! — дернулась Клавина попка, я ее не отпустил и продолжал слегка тереться, — выходи ты первый, мне стыдно!
Она меня нежно помыла теплой водой, вытерла, и я вышел. Совершенно красная Любка на меня испуганно смотрела, я девушку обнял, поцеловал горячую щеку и шепнул:
— Ты прелесть!
Смущенная одетая Клава вышла, на Любку она избегала смотреть. Мы выпили пару рюмочек и накинулись на еду. Неловкое молчание прервала Люба:
— Я вам в горнице постелю?
— Любочка, — засмеялась Клава, — детей я с бабой Таней оставила под тем предлогом, что за тобой надо присматривать. Городской студент твою нравственность мог бы испортить! Ночевать я должна дома! А тебе на работу в пять часов, поспать мы тебе не дадим.
— Ах ты, стерва! — засмеялась Любка.
Следы застолья в предбаннике мы убрали, Люба ушла спать, а нам с Клавой еще раз захотелось в баньке помыться. Вода почти остыла, но нас это не расхолодило!
На следующий день Клава была обычной бригадиршей, щелкала семечки и студентов оскорбляла. На минутку она отвела меня в сторону и шепнула:
— К тебе я сегодня приду, дверь в избу не запирай!
Хозяйка была глухая, спала в другой комнате, но Клава конспирацию соблюла. Она мгновенно разделась, накинулась на меня и через пятнадцать минут собралась уходить. Я проводил женщину до соседнего дома, она заглянула к детишкам и далее мы целовались в укромном месте между кустов смородины. Ничего другого мне никогда не дозволялось в огороде.
— Я не кошка драная, чтобы, где попало это делать! — сердито шептала Клава, но в кустах смородины она всегда в настоящую девчушку превращалась, я от нее балдел.
*****
— Что-то Любка часто баньку топить стала, дров не жалеет, — иногда ворчала моя хозяйка, — ты уж глаз на нее не клади, жених у девки есть!
С Любой мы на танцы иногда ходили. Слухи о нас по деревне разные ходили, она мне их пересказывала.
— Пусть говорят, жениху я доказательство своей невинности представлю! — смеялась Люба, — а Клавка расцвела, что ты с ней делаешь?
Однажды у студентов праздник образовался, я пришел с Любой. Двое наших ребят меня отвели в сторонку и очень вежливо объяснили, что я безусловно свой человек, но доярка совершенно неуместна в студенческой компании. Две девицы стояли за ними. Одна из них явно презирала доярок. У бедной девочки мозги сдвинулись на почве благосостояния родителей. Вторая меня просто ревновала. Я это понял, когда на девушку посмотрел. Любка меня спокойно увела, и мы затопили баньку. Клава потом туда прибежала.
Картошку мы убрали, студенты уехали в город, но наша тайная связь с Клавой не прервалась. Изредка письма от нее приходили, внутри был чистый листок бумаги. Неким лекарством надо было его смочить, и проступали буквы и цифры, время и место предстоящего свидания. Ни одного свидания в разных городках нашей области парень не пропустил!
Весной Клава прекратила наши отношения:
— Я замуж выхожу!
— Мужик то хоть хороший?
— Самую чуточку похуже тебя и намного лучше моего первого придурка. Очень жалко, был бы ты на десять лет постарше, совхозная бригадирша охомутала бы тебя даже с двумя своими детишками!
Мы просто печально обнялись. Жутко не хотелось расставаться!