— Да что Вы, Света, как могли подумать?
— А что, хозяйка Ваша дома?
— На рынок пошла, часа через полтора вернется. А что?
— Вот и я думаю… а что? А что Ивану Савельевичу во дворе делать, да при таком солнышке? Небось, в тени-то поудобней будет?
— Так… дел-то всегда полно! Вон: ведро не вынесено, да цветы полить нужно.
— Ведро еще наполовину, а цветы на солнцепеке кто ж поливает?
— : …
— А с чего Вы, Иван Савельевич, взяли, что Вам со мной что-то перепадет?
— Я???
— Скажете — нет? — я уже вовсю флиртовала, озорной блеск слепил не слабее солнца, я оперлась о перегородку душа, высунув полностью плечи.
— Да и в мыслях…
— А Марья Петровна еще ох как ничего женщина! На нее, вон, молодежь как засматривается. Если она подол чуть подымет-) Ноги-то у нее стройнее, чем у многих в телевизоре" Да и грудь, похоже, еще ой да ай! А?
Хозяин стоял посреди двора, теребил в руках какое-то полотенце, уже не возражал, но глаз не опускал, охальник, ждал, видела, ждал, когда ненароком появится из-за перегородки запретный кусочек тела! Ну ладно!
— Иван Савельевич, а я красивая? — это был запрещенный прием, но я решила, что полумерами тут не обойдешься.
— Ты: Вы: да.
— А что Вам больше всего нравится? — меня уже было не остановить.
— Ну что Вы… ну… . как:
— Показать? — развязка была близка.
— Да! — похоже, это уже вместо него сказало затаившееся глубоко моджо, не в силах больше выносить пытку молодой стервы.
Я, не сводя с него глаз, медленно вышла из-за перегородки. Я впервые открыто, при свете дня, да еще и на улице, вышла обнаженной перед мужчиной. За последние часы все было впервые и пока закончилось только положительно, поэтому внутренний голос диктовал мне и дальше продолжать в том же духе. Иван Савельевич стоял как истукан, только руки, перебиравшие полотенце, выдавали крайнюю взволнованность. Я медленно и уже с удовольствием повернулась вокруг. Маленькие капельки, уверена, блистали в глазах мужчины, как бриллианты. Я впервые ощущала, что моя полнота, мои тяжелые, чуть опущенные груди, мои широкие бедра выглядят очень сексуально! Я подняла руки вверх, грудь приняла классическую форму, теперь уже точно заставляя кровь мужчины стучать в висках и наполнять то, что должно наполняться.
И, решившись, повернулась к нему спиной и медленно, мне казалось крайне медленно — нагнулась почти до земли. Я знала, что в такой позе ягодицы и бедра выглядели великолепно, я проверяла на реакции Сереги это не раз! Замерла. Не хватало маленькой, но существенной детали. Даже в такой позе мои аппетитные ягодицы прикрывали промежность. А нужно было идти до конца, иначе финальный аккорд не будет сыгран, и симфония погаснет. И я отставила в сторону одну ногу. Тишина сзади стала звенящей. Я выпрямилась. Повернулась. Подхватила сарафан и полотенце и с неведомой доселе гордостью пошла к себе, прямо мимо Ивана Савельевича. Поравнявшись с ним, я почти вплотную приблизилась и полушепотом сказала…